Башня континуума

— Нет, это еще далеко не ужас. Настоящий ужас начинался в полнолуния, когда ведьмы седлали метла и отправлялись на шабаши, где ели червей и жаб, запивая эти деликатесы кровью. А потом раздевались донага и танцевали под луной. Заканчивалась веселая вечеринка свальной оргией в компании бесов, инкубов, а то и самого светозарного Люцифера.

— Как захватывающе…

— Да что же ты, никогда прежде не слыхала о ведьмах и шабашах?

— Слышала, конечно, но я думала, это только сказки.

— Само собой, сказочки. В средние века люди верили, что звезды пришпилены к небу булавками, а земля плоская, как блин.

— Плоская? Идиоты! Земля круглая!

— Вот это ты напрасно. Земля на самом деле плоская, как блин.

— Что?

— Сама подумай, птенчик, будь земля круглая, мы бы просто с нее скатывались… Черт, мне пора на работу.

Предварительно Гордон исполнил супружеский долг, — а что делать, долг есть долг, особенно супружеский. Потом он в резвом темпе натянул обратно брюки и рубашку, достал из кармана пиджака бумажник, вынул пачку купюр и положил рядом с остатками завтрака.

— Я побежал, постараюсь вернуться к обеду.

И умчался. Виктория не без труда стряхнула с себя романтический флер, согнала с пылающих щечек нежный румянец и тщательно, как в лавке ростовщика, пересчитала деньги. Затем прихорошилась, разоделась в пух и прах и вышла в коридор, где как раз столкнулась с грустно бредущей куда-то Терри.

— Доброе утро.

— Доброе утро, Виктория.

— Как спалось? Ты позавтракала? Давай сейчас выпьем по чашечке кофе на террасе, возьмем головастика и пройдемся за покупками.

— А это не опасно? — спросила Терри беспокойно.

— Не могу же я остаток жизни провести взаперти из-за какого-то ненормального. И ты бы видела, сколько у меня охраны теперь! Я чувствую себя настоящей одалиской. Нет. Принцессой. Герцогиней. Да что там — королевой!

Неся всякую несусветную чепуху в том же легкомысленном роде, Виктория вышла на увитую плющом и утопающую в жасмине мраморную террасу. Терри покорно последовала за ней. Вскоре они сидели за столиком, накрытым белой скатертью, и пили кофе.

— Виктория, у вас здесь очень красиво… чудесный дом… ухоженный сад… но… ты не думаешь, что твой муж… взял… бра… я, конечно, ничего такого не думаю… но… как?

Виктория пожала плечами.

— Да, Терри. Взятки. Только мы не называем это взятками. Мы называем это комиссионными. Берет. Но мало берет и плохо берет. Мог брать стократ больше. Вот наш старый дуралей Таггерт. Уж на что первостатейный тупица, так пока губернаторствовал, увеличил свое состояние практически вдвое. Было у него двадцать миллиардов, а стало тридцать пять. Вот как надо брать, — прибавила Виктория, неподдельно восхищенная размахом грабежей.

— Ведь это коррупция, — прошептала Терри, ужасаясь.

— Вот и Гордон, поверишь ли, говорит то же самое, и делает большие, испуганные глаза. Коррупция! Ведь все так делают, разве нет? Берут взятки и руку запускают в бюджет. А иначе — зачем вообще заниматься политикой?

— Чтобы изменить жизнь простых людей к лучшему? — пролепетала Терри.

— Глупенькая курица! Откуда у тебя берутся в голове эти абсурдные мысли?!

Терри униженно уткнулась в чашку с кофе и решила помолчать, чтобы не сморозить очередную несуразицу, но не тут-то было.

— Давай, рассказывай, — велела Виктория, мигом оставив игривый тон.

— О чем рассказывать?

— О том, что у вас стряслось с моим братом. Ты не… беременна?

— Нет.

От одного короткого слова внутри у Терри начали трескаться плотины и переполняться шлюзы, в горле встал комок, глаза повлажнели.

Виктория сделала над собой серьезное усилие и попыталась побыть тактичной.

— Не хочу тебя обидеть, Терри, но вы уже десять лет женаты. Вам нужен ребенок. Пора. Может, стоит пройти обследование? Даже если что-то не так… не стоит отчаиваться, медицина сейчас творит настоящие чудеса.

Только Терри прекрасно знала, что медицинские чудеса не помогут ей. Просто муж ее не любил, и вообще никого не любил, и все больше и больше превращался в угрюмого типа, постоянно бормочущего под нос что-то о рабочем графике, о том, что им надо еще подождать, и лучше он купит дорогой женушке собачку. И, действительно, не столь давно Кит вернулся с работы и вручил жене вместо дежурного букета корзинку с очаровательной маленькой собачкой.

— Вот, посмотри, Терри, щенок, из лучшего питомника, очень породистый, здоровый, чистоплотный, мне пообещали, у нас не будет никаких проблем с шерстью, да и с запахом тоже. Щенок уже подрощенный, обучен всяким трюкам, лапку подает, носит поноску, будет проситься на улицу, если надо выйти. Ты могла бы гулять с ним в парке.

Терри представила себя старой, дряхлой девой, выгуливающей в парке такую же старую, дряхлую собачку, села на диван в гостиной и заплакала. Собачка поглядела на нее и тоже заплакала. Кит достал скулящего щенка из корзины, взял на руки и сел рядом с женой.

— В чем дело, дорогая.

— Я хочу, чтобы ты вернул щенка обратно.

— Терри, но эта мерзкая вонючая псина обошлась мне в целое состояние…