Башня Тишины

Джоанна заколебалась, не зная, как реагировать на такой довод. К примеру, в долине Сан-Иоаквин было полным-полно уголков, где не ощущалось и следа промышленного загрязнения атмосферы, особенно дальше на север, но, как она знала, в любое время года, кроме лета. И к тому же, если она действительно перенеслась куда-то, на это должно было уйти много времени… Девушка схватила свой кошель и принялась рыться в нем. Так, вот и часы. Ну-ка, посмотрим, что у нас тут. Она нажала кнопку, и загорелась подсветка циферблата. Часы показывали 30 августа, а вечеринка у Гэри была 29-го, это точно. Она с досадой бросила часы на прежнее место и стала лихорадочно соображать, что же на самом деле могло с нею произойти. Вообще-то все это было похоже на один из рассказов серии «В мире фантастики». Обычно там путешествовали из мира в мир, из одного периода времени в другой…

Эта местность очень смахивала на какую-нибудь из калифорнийских долин — сенокосные угодья, болота, пустынные холмы, серебристая лента реки вдали. Только гор что-то не было видно, даже на успевшем окончательно просветлеть горизонте.

Рядом уже довольно миролюбиво беседовали друг с другом ее похититель и ее спаситель. Спаситель, Керис, очень напоминал обаятельного принца из сказки. Этот образ отчасти разрушал полуторадюймовый шрам, который пересекал щеку молодого человека. Шрам этот придавал ему несомненное сходство с одним из тех бравых молодцов, которые обычно рекламируют в рекламных роликах джинсы. Именно этот шрам не давал покоя Джоанне. Сначала она не понимала, почему именно, но затем до нее дошло — ведь в наши дни любой шрам можно убрать с помощью пластической хирургии. К тому же Керис хоть и был моложе двадцати одного года, но выглядел при этом все равно старше. Вообще-то Джоанна не слишком жаловала молодых людей этого возраста за их безоглядную самонадеянность и самолюбие, но в Керисе эти черты вроде бы отсутствовали. Во всяком случае, раскрыться они еще не успели. Сосредоточенное лицо парня говорило о том, что у него есть дела поважнее, нежели ходить и показывать, какой он крутой.

Вдруг Керис обратился к отставному кудеснику с довольно резонным вопросом:

— Для чего ты притащил ее в наш мир?

Антриг некоторое время неподвижно смотрел в одну точку, а потом словно нехотя отозвался:

— Я и представить себе не могу, как это получилось. Может быть, Джоанна сама объяснит это? Послушай, Джоанна…

Раздраженный Керис сильно встряхнул своего собеседника за плечо, когда тот начал поворачиваться к девушке.

— Нечего прикидываться невинной овечкой, — крикнул парень, — сначала ты убил Тирле, потом похитил архимага, а теперь и эту девушку. Вот и объясни, для чего ты все это сделал.

— Если сказать честно, то меня и самого это занимает, — пробормотал Антриг, убирая с плеча руку Кериса, — но я только могу предположить, что бедняга Тирле был убит потому, что он увидел ведущие в Пустоту ворота. Или же потому, что заметил того, кто из этих ворот выходил.

— Но ворота, вообще-то, многие успели увидеть, — сказал Керис. — Вот я, к примеру.

— Но ты при этом не знал, что это такое.

— Зато тетушка Мин знает. И мой дедушка тоже.

— Ладно, если уж об этом зашла речь, то были и другие свидетели. И вообще, здесь не просто важно то, что кто-то что-то увидел. Джоанна, дорогая моя, кому это — и с какой целью — могло понадобиться похищать тебя? — Тут Виндроуз посмотрел на девушку. — Кто ты такая и чем занимаешься?

— Смотри, осторожнее, — поспешно предупредил ее Керис, — он, конечно, сумасшедший, но при этом еще и чертовски хитер. Возможно, он притащил тебя сюда, чтобы что-то у тебя разузнать.

— Но я действительно ничего не знаю, — воскликнула девушка, глядя то в темные глаза послушника, то в серые глаза чародея и потом переводя взгляд обратно, — даже если предположить, что ему понадобилась какая-нибудь компьютерная программа, то у нас полно куда более сильных программистов, нежели я. Но я уже пару недель чувствовала, что за мной следят, — она повернулась к Антригу. — Что это за отметки вы оставляли на стене? Одна была в доме, еще одну я заметила тогда в Сан-Серано, в ту ночь, когда вы пытались удавить меня.

— Но, дорогая моя, — поежился Антриг, — честное слово, это был вовсе не я.

— Может, ты еще скажешь, что все эти аномалии, всех этих чудовищ вызвал к жизни не ты? — саркастически усмехнулся Керис. — Только попробуй сказать мне, что это не ты похитил моего деда.

— Конечно, не я.

— Но я видел одну из его перчаток в твоей комнате. Так что нечего заливать.

— Но он оставил перчатку в тот раз, когда вы приходили ко мне.

— Э, нет. В тот вечер обе перчатки были у него на руках. Я сам видел.

— Ты видел обе перчатки?

— Ты все продолжаешь лгать и изворачиваться, — гневно воскликнул Керис, и глаза его сузились от ярости. — Вся твоя жизнь — сплошное вранье.

— Конечно, вся моя жизнь — вранье, — неожиданно согласился Антриг. — Если бы только епископ или кто-то из ее окружения заподозрил, что дорога в Пустоту открыта…

— Что же тогда?