Басни

Какой-то молодец купил огромный дом,
Дом, правда, дедовский, но строенный на-славу:
И прочность, и уют, всё было в доме том,
И дом бы всем пришёл ему по нраву,
          Да только то беды –
Немножко далеко стоял он от воды.
«Ну, что ж», он думает: «в своём добре я властен;
     Так дом мой, как он есть,
Велю машинами к реке я перевесть
(Как видно, молодец механикой был страстен!),
          Лишь сани под него подвесть,
Подрывшись наперёд ему под основанье,
     А там уже, изладя на катках,
     Я во́ротом, куда хочу, всё зданье
          Поставлю, будто на руках.
И что́ ещё, чего не видано на свете:
Когда перевозить туда мой будут дом,
Тогда под музыкой с приятелями в нём,
          Пируя за большим столом,
На новоселье я поеду, как в карете».
          Пленяся глупостью такой.
И к делу приступил тотчас Механик мой.
Рабочих подрядил[61], под домом рылся, рылся,
Ни денег, ни забот нимало не берёг;
Однако ж дома он перетащить не мог
          И только до того добился
          Что дом его свалился.

          Как много у людей
               Затей,
     Которые ещё опасней и глупей!

Пожар и Алмаз

     Из малой искры став пожаром,
          Огонь, в стремленьи яром,
По зданьям разлился в глухой полночный час.
          При общей той тревоге,
          Потерянный Алмаз
Едва сквозь пыль мелькал, валяясь по дороге.
          «Как ты, со всей своей игрой»,
     Сказал Огонь: «ничтожен предо мной!
     И сколь навычное потребно зренье,
Чтоб различить тебя, при малом отдаленьи,
Или с простым стеклом, иль с каплею воды,
Когда в них луч иль мой, иль солнечный играет!
Уж я не говорю, что всё тебе беды,
          Что́ на тебя ни попадает:
          Безделка – ленты лоскуток;
     Как часто блеск твой затмевает,
Вокруг тебя один обвившись, волосок!
     Не так легко затмить моё сиянье,
          Когда я, в ярости моей,
Охватываю зданье.
               Смотри, как все усилия людей
          Против себя я презираю;
Как с треском, всё, что встречу, пожираю –
И зарево моё, играя в облаках,
          Окрестностям наводит страх!» –
«Хоть против твоего мой блеск и беден»,
     Алмаз ответствует: «но я безвреден:
     Не укорит меня никто ничьей бедой,
          И луч досаден мой
          Лишь зависти одной;
     А ты блестишь лишь тем, что разрушаешь;
          Зато, всей силой съединясь,
Смотри, как рвутся все, чтоб ты скорей погас.
          И чем ты яростней пылаешь,
     Тем ближе, может быть, к концу».
Тут силой всей народ тушить Пожар принялся;
На утро дым один и смрад по нём остался:
     Алмаз же вскоре отыскался
И лучшею красой стал царскому венцу.

Пустынник и Медведь