Басни

     «Приятель дорогой, здорово!
                                Где ты был?» –
«В Кунсткамере[67], мой друг!
                           Часа там три ходил;
     Всё видел, высмотрел; от удивленья,
     Поверишь ли, не станет ни уменья
          Пересказать тебе, ни сил.
     Уж подлинно, что там чудес палата! –
Куда на выдумки природа таровата![68]
Каких зверей, каких там птиц я не видал!
          Какие бабочки, букашки,
          Козявки, мушки, таракашки!
Одни, как изумруд, другие, как коралл!
          Какие крохотны коровки!
Есть, право, менее булавочной головки!» –
«А видел ли слона? Каков собой на взгляд!
     Я чай, подумал ты, что гору встретил?» –
«Да разве там он?» – «Там». —
                           «Ну, братец, виноват:
          Слона-то я и не приметил».

Лев на ловле

Собака, Лев, да Волк с Лисой
     В соседстве как-то жили,
          И вот какой
          Между собой
     Они завет все положили:
     Чтоб им зверей съсобща ловить,
И что́ наловится, всё поровну делить.
Не знаю, как и чем, а знаю, что сначала
     Лиса оленя поимала,
     И шлёт к товарищам послов,
     Чтоб шли делить счастливый лов:
     Добыча, право, недурная!
Пришли, пришёл и Лев; он, когти разминая
     И озираючи товарищей кругом,
               Делёж располагает
     И говорит: «Мы, братцы, вчетвером»,
И на четверо он оленя раздирает.
«Теперь, давай делить! Смотрите же, друзья:
          Вот эта часть моя
               По договору;
Вот эта мне, как Льву, принадлежит без спору;
Вот эта мне за то, что всех сильнее я;
А к этой чуть из вас лишь лапу кто протянет,
          Тот с места жив не встанет».

Конь и Всадник

Какой-то Всадник так Коня себе нашколил[69].
     Что делал из него всё, что изволил;
     Не шевеля почти и поводов,
     Конь слушался его лишь слов.
«Таких коней и взнуздывать напрасно»,
          Хозяин некогда сказал:
     «Ну, право, вздумал я прекрасно!»
И, в поле выехав, узду с Коня он снял.
          Почувствуя свободу,
     Сначала Конь прибавил только ходу
                    Слегка,
И, вскинув голову, потряхивая гривой,
          Он выступкой пошёл игривой,
          Как будто теша Седока.
Но, сметя, как над ним управа не крепка,
          Взял скоро волю Конь ретивой:
Вскипела кровь его и разгорелся взор;
     Не слушая слов всадниковых боле,
          Он мчит его во весь опор
          Черезо всё широко поле.
Напрасно на него несчастный Всадник мой
               Дрожащею рукой
     Узду накинуть покушался:
     Конь боле лишь серчал[70] и рвался,
И сбросил, наконец, с себя его долой;
          А сам, как бурный вихрь, пустился,
          Не взвидя света, ни дорог,
Поколь, в овраг со всех махнувши ног,
          До-смерти не убился.
          Тут в горести Седок
«Мой бедный Конь!» сказал: «я стал виною
               Твоей беды!
          Когда бы не́ снял я с тебя узды, —
          Управил бы наверно я тобою:
          И ты бы ни меня не сшиб,
          Ни смертью б сам столь жалкой не погиб!»

     Как ни приманчива свобода,
          Но для народа
     Не меньше гибельна она,
Когда разумная ей мера не дана.

Мирская сходка