Басни

Какой-то Крысе полевой,
Из тех, которые рассудком не богаты,
Наскучили ее домашние пенаты.
Запасы и зерно, приют оставив свой,
Она отправилась гулять по белу свету.
Все поражало Крысу эту,
И выглянув из норки первый раз,
Где до сих пор ютилась скромно,
Она воскликнула: "Как в мире все огромно!
Вот Апеннины! вот Кавказ!"
Ее неопытным и удивленным взглядам
Казались бугорки подобными громадам.
Достигла путница приморской стороны
И, устрицы найдя, которые Фетида
Выносит на берег из синей глубины,
Сочла судами их, на основаньи вида
Их внешнего, и молвила она:
"Отец мой, будучи рассудком ограничен,
Был к путешествиям подобным непривычен.
Что до меня, отвагою полна,
Пройдя морской пустыней ныне,
Не захлебнулась я в пучине".
(Она познаньями обязана была,
Не будучи завзятым книгоедом,
Учителю ближайшего села
И слышанным при случае беседам).
Но в ту минуту Устрица одна
Раскрылась вдруг, на солнышке зевая;
Зефир ласкал ее, тихонько обвевая,
Дышала воздухом и нежилась она,
Бела, жирна и аппетитна.
И Крыса молвила тогда:
"Я пообедаю сегодня очень сытно,
Полакомлюсь теперь иль никогда!"
И шею вытянув, исполнена надежды,
Она приблизилась, но вмиг
Ее удар неслыханный постиг:
Закрылась Устрица; таков удел невежды!
Нам этой баснею дано
Нравоученье не одно:
Во-первых, те, кто незнаком со светом,
Дивятся иногда ничтожнейшим предметам;
А во-вторых:
Кто сети ставит для других,
Сам попадает в них.

О. Чюмина

Лафонтен переработал в этой басне сюжет, заимствованный из сборника Абстемия (прим. к б. 24).

152. Пустынник и Медведь (L'Ours et l'Amateur des jardins)