Басни Эзопа

(85) Эзоп из своей каморки, где он спал, увидел, что хозяин в недобрый час вышел из дома, и догодался, в чем тут дело; забыл он свою обиду из-за клада, выскочил и побежал следом. Настиг он его за воротами, когда тот уже привязал веревку к суку и хотел сунуть голову в петлю.

— Стой, хозяин! — закричал Эзоп еще издали.

Обернулся Ксанф и при лунном свете видит: бежит к нему Эзоп.

— Ну, — говорит, — поймал меня Эзоп. Зачем ты, Эзоп, сбиваешь меня с пути истинного?

— Хозяин, — говорит Эзоп, — да где же вся твоя философия? Где же твоя хваленая ученость? Где твое самообладание? Неужели, хозяин, ты такой малодушный и опрометчивый, что от хорошей жизни в петлю лезешь? Опомнись, хозяин!

— Пусти меня, Эзоп, — говорит Ксанф, — лучше мне умереть достойной смертью, чем постыдно влачить бесславную жизнь.

— Вылезай из петли, хозяин, — говорит Эзоп. — Я уж за тебя постараюсь разгадать знаменье.

— Как же это? — спрашивает Ксанф.

Эзоп говорит:

— Ты возьмешь меня с собою в театр; для народа ты придумаешь благовидную отговорку: гаданье — это, мол, недостойно философии; а потом предложишь им меня, будто я твой ученик. Они меня вызовут, и я как раз им все и растолкую.

(86) Так он уговорил Ксанфа.

А на следующий день Ксанф вышел к народу и начал так:

— Так как правила наши устанавливают известные пределы логической философии, <то не могу я быть ни толкователем, ни птицегадателем;> однако в доме у меня есть кому оказать вам достойным образом и эту услугу. И вот я, чтобы не умалить моего философского достоинства, предлагаю вам моего раба, который, пользуясь моими философскими наставлениями, истолкует вам знаменье. — И с этими словами он вывел веперед Эзопа.

(87) Но самосцы едва увидели Эзопа, как начали хохотать и кричать: "Давайте нам другого толкователя знамений! Да этот сам дурное знаменье! Ах он, дикобраз этакий, горшок толстопузый, обезьяний староста, мешок наизнанку, собака в корзинке, кухонный огрызок!" Но Эзоп все это выслушал глазом не моргнув, а потом дождался тишины и начал так:

(88) — Граждане самосцы, что вы глазеете на меня и хохочете? Не на вид надо смотреть, а на ум. Не всегда ведь тот дурак, у кого лишь лицо неказистое. Много есть людей мерзкого вида, но здравого ума. Что у человека рост невелик, видно сразу, а каков у человека ум, никому сразу не видно, так и нечего его ругать. Ведь и врач о больном не по виду судит, а сначала пульс пощупает, потом уж болезнь распознает. Кому придет в голову судить о вине в бочке не на вкус, а на глаз? Муза познается в театре, Киприда — в постели, а ум человеческий — в речах.

Самосцы усышали, что слова его лучше, чем лицо его, и говорят:

— Клянемся Музами, он не дурак и говорить мастер. — И кричат ему: — Не бойся, разгадывай!

Эзоп видит, что его уже не бранят, пользуется случаем и начинает говорить смелее:

(89) — Граждане самосцы, не пристало рабу толковать знаменья перед свободным народом. Поэтому прошу: позвольте мне говорить как свободному человеку и, если мой ответ будет хорош, наградите как свободного человека, а если ответ будет плох, накажите как свободного человека, а не как раба. Дайте свободу речи, чтобы мог я говорить, не боясь за себя!

(90) Самосцы говорят Ксанфу:

— Ксанф, мы просим тебя: отпусти Эзопа на волю!

И председатель говорит Ксанфу:

— Отпусти Эзопа на волю.

— Не хочу, — говорит Ксанф, — уж очень давно он мне служит.

Председатель видит, что Ксанф не согласен, и говорит:

— Получи его цену и передай его мне, а я освобожу его от имени государства.

Припомнил Ксанф, что купил когда-то Эзопа за семьдесят пять денариев, и, чтобы не думали, будто он его освобождает ради денег, вывел он Эзопа вперед и говорит:

— Я, Ксанф, по просьбе самосского народа, отпускаю Эзопа на волю.

(91) После этого Эзоп обратился к народу и говорит:

— Граждане самосцы, пришло время вам самим о себе заботиться и самим о своей свободе задумываться, ибо знаменье вам возвещает войну и рабство. Война придет первой. Знайте, что орел — это царь птиц, так как он сильнее всех. И вот орел налетел, схватил с книги законов государственную печать, знак власти, и бросил ее за пазуху государственному рабу, а это значит, что надежная участь свободы сменится безнадежным игом рабства. Вот вам и разгадка знаменья: несомненно, что некий царь пожелает лишить вас свободы, отменить ваши законы и наложить на вас печать своей власти.

(92) Не успел Эзоп договорить, как является от царя Креза гонец в плаще с белой каймой и спрашивает, где найти правителя Самоса. А услышав, что они ведут народное собрание, входит в театр и подает им грамоту. Те распечатывают грамоту и читают. А было в ней написано вот что:

"Крез, царь лидийский, самосским правителям, совету и народу шлет привет. С этого дня повелеваю вам платить мне подати и налоги, буде же вы не пожелаете, то вся моя сила будет против вас"