Читаем Басни Эзопа полностью

<p><strong>47 (33). Волк и осел.</strong></p>

Никому не следует слушаться советов человека, замыслившего против тебя зло. Послушай об этом басню.

Волк повстречал осла и говорит ему: «Братец осел, нынче я голодный, и поэтому я тебя съем». Отвечает осел: «Как тебе угодно, так и делай: твое дело приказывать, мое дело — твоей воле покорствовать. И ежели съешь ты меня, то избавишь от великих мучений: я ведь и вино с давильни, и урожай с поля, и дрова из лесу, и камни с гор для постройки таскаю, и муку с мельницы вожу, и, короче говоря, все труды и тяготы на мне одном. Увы, в недобрый день я родился! Одна лишь у меня к тебе просьба: не хочу я, чтобы ты меня съел на большой дороге, потому что мне стыдно. Ведь если ты съешь меня здесь, на глазах у соседей и хозяев, то все будут говорить: да как же это наш ослик позволил себя сожрать? Поэтому, сделай милость, послушайся моего совета: пойдем в лес, совьем из зеленых веток крепкие веревки, и ты меня повяжи поперек тела, как раба, а я тебе повяжу их на шею, как хозяину; а потом отведи меня в глубину леса и там съешь меня спокойно и в свое удовольствие». Волк, не догадываясь о его хитрости, говорит: «Ладно, как ты говоришь, так и сделаем». Вот пошли они, свили крепкие-прекрепкие веревки—волк вил, осел ветки подносил — и повязал ими волк осла поперек тела, а осел волка — за шею. Потом осел говорит: «Идем теперь, куда хочешь». А волк ему: «Сам покажи, по какой дороге». — «С удовольствием», — говорит осел. И направляется осел к дому своего хозяина. Как завидел волк деревню, говорит: «Не по той дороге идем!» А осел отвечает: «Не говори так, господин мой: лишь бы ты шел, а дорога — та самая!» Понял волк, что его обманывают, попятился, а осел давай его тащить вперед, прямо к хозяйским дверям; выбежали хозяин с челядью и излупили волка до полусмерти. Нацелился кто-то топором раскроить волку череп, да промахнулся и рассек привязь; вырвался волк и скорей бежать в горы. А осел шествует прямо в хозяйский дом. И на радостях, что отделался от такой опасности, начинает кричать громким криком. Услышал этот крик волк в горах и говорит: «Нет уж, не дождешься ты больше, чтоб я сам себя дал связать!»

Эта басня учит не слишком доверяться человеку, против которого мы же замышляем недоброе; а раз обманувшись, быть предусмотрительнее.

<p><strong>48 (34). Змея и крестьянин.</strong></p>

О том. что нельзя тому доверять, кому делаешь зло. Послушай об этом басню.

Шел мужик засевать поле. Шел он по дороге и сильно наступил на змею. Говорит ему змея: «Наступил ты на меня, приятель, а ведь я тебе ничего не сделала! Говорю тебе теперь: кого обижаешь, тому не верь!» Но мужик не обратил на нее внимания и пошел своей дорогою.

На другой год случилось мужику опять идти по той же дороге. Спрашивает его змея: «Куда путь держишь, приятель?» Мужик отвечает: «Поле засевать». Говорит змея: «Смотри, не сей в сырую землю: лето нынче будет дождливое, и что посеешь по сырым местам, то погибнет. Впрочем, кого обижаешь, тому не верь». Ушел мужик и, опасаясь хитрости, посеял зерно по сырой земле. Но лето в тот год было дождливое, семена по сырым местам погибли, и остался крестьянин ни с чем.

На следующий год шел опять мужик по той же дороге засевать поле. Спрашивает его змея: «Куда направился, приятель?» Мужик отвечает: «Поле засевать». Говорит змея: «Смотри, не сей в сухую землю: лето нынче будет засушливое, и что посеешь по сухим местам, то погибнет. Впрочем, кого обманываешь, тому не верь». И все-таки крестьянин, опасаясь хитрости, посеял зерно по сухой земле. Но лето в тот год было засушливое, семена погибли на сухой земле, и не собрал мужик ничего.

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

История животных
История животных

В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого. Вычитывая «звериные» истории из произведений философии (Аристотель, Декарт, Гегель, Симондон, Хайдеггер и др.) и литературы (Ф. Кафка и А. Платонов), автор исследует то, что происходит на этих границах, – превращенные формы и способы становления, возникающие в связи с определенными стратегиями знания и власти.

Аристотель , Оксана Викторовна Тимофеева

Зоология / Философия / Античная литература