Басня о неразумной волчице (СИ)

   В опутанных юным плющом стенах их поприветствовали владельцы замка. Герцог Иоганн, его супруга, которую называли Маргарита фон Йорк, и сидевшая по другую руку от брата Ульрика. Она почти не постарела, только первые морщины легли в уголках глаз и губ. Первые трещины на мраморе. Она выглядела старше брата-близнеца, с которым ступила на порог сорокалетия. На ней по-прежнему сияли сине-зелёные шелка, и придворные дамы старались ей подражать в нарядах.

   Герцогская свита была не так уж многочисленна, зато портреты предков, выполненные, впрочем, не так давно, судя по краскам и манере, делали тронный зал вдвое многолюднее.

   Здесь выставили всё, чем не грех похвастать перед гостями: парадные доспехи, драгоценная утварь, расшитые шёлком и серебром подушки и покрывала и даже итальянский настольный фонтан смягчали мрачность старых гобеленов. Максимилиан подумал, что в первую очередь позаботился бы о шпалерах, однако выцветшие и кое-где начавшие стираться полотна чем-то были дороги хозяевам. На них даже не обновляли вышивку.

   Затем его внимание привлёк доспех, и он подозвал Зигмунда, канцлера в свите отца, и указал на травлёный узор. Молодой канцлер извлёк из рукава дорожный часослов и кусочек угольного карандаша, и вдвоём они принялись зарисовывать украшения на последней, пустой, странице.

   Иоганн и Ульрика, беседовавшие с Фридрихом, мгновенно очутились рядом, заключили принца в дружеские объятия и развернули в противоположную сторону, где ждали их возвращения кайзер и герцогиня Маргарита.

   Церемонии были окончены, из тронного зала обе семьи переместились в жилые покои, предоставив подданным возможность отдохнуть в смежных комнатах.

   - Подумать только, перед этим мальчиком я опускалась на колени, - говорила Ульрика, прикладывая некоторое усилие, чтоб сдвинуть Максимилиана с места.

   - Как бежит время, - соглашался Иоганн.

   - А я когда-то отнесла его под мышкой в сад, - поднялась Бланка навстречу вошедшим. Она качала колыбель.

   Пока средняя сестра принимала поздравления, Иоганн, Ульрика и Маргарита, заговорщицки обнявшись, обсуждали что-то. Разомкнув кольцо, герцог пригласил гостей на охоту. Фридрих попробовал возразить насчёт неподходящей погоды. Иоганн и Ульрика переглянулись - и улыбнулись друг другу, одинаково прищурившись, - златовласый Феб и мраморная Диана.

   - Завтра...

   - Уж лучше послезавтра, - перебила фрау Маргарита, чернобровая и светлоглазая. - Верно, гости пожелают набраться сил после дороги.

   - Что ж, завтра или послезавтра, как угодно будет Его величеству и Его высочеству, погода не будет препятствовать.

   Фридрих принял ответ за шутку, брат и сестра не стали спорить.

   Ульрика позвала детей.

   Сперва явились семь девиц, стайкой столпились в дверях, засмущавшись, и, поочерёдно отделяясь от сестёр, приблизились и получили благословение императора. Некоторые были белокуры и зеленоглазы, как отец, некоторые темноволосы, как мать, а некоторые каштановы - Фридрих обнаружил в себе слабость к юным девушкам и жадно высматривал в них черты сходства, различия - и ни одну не находил похожей на несравненную Саарландскую Лилию.

   Сама Лилия скрылась, а дочери герцога тем временем окружили гордого Иоганна и не менее гордую Маргариту и занялись своими девичьими делами.

   Бланка с блаженной улыбкой раскачивала колыбель и одновременно повествовала о свадьбе младшей сестры Гретхен.

   Ульрика возвратилась с двоими мальчиками, лет одиннадцати и шести на вид. Старший заметно хромал, младший вис на руке у матери. Если бы здесь присутствовала вся свита германского императора, она дружно ахнула бы от удивления, потому что на лицах мальчиков, как в зеркале, отражалась внешность их кайзера. Придворные ахнули бы ещё громче, если б увидели, как Фридрих подхватил обоих на руки и покружил по комнате.

   Максимилиан, и так смотревший на всё без особой радости, наблюдал за отцом в тихом отчаянии.

   - Что-то не так, Ваше высочество? - обернулся король Германии. - Помнится, вы мечтали о братьях? - он опустился в кресло и усадил детей себе на колени.

   - А мы были в городе, - сказал младший мальчик, - там храм такой огромный! Во-от такой!

   - Поездка его очень впечатлила, - улыбнулась Ульрика.

   - Там ещё мост красивый, - добавил старший.

   - Оба моста.

   - Второго мы не видели.

   - Это ты не видел, а я видел. И сейчас вижу, - мальчик закрыл глаза и посерьёзнел. - Вот по нему повозка проехала... А вот идёт человек...

   - Детское воображение - удивительная вещь, - мать погладила его по голове. Младший сын был светленьким, совсем как Максимилиан в его возрасте. Старший был тёмно-русым.

   - Он прыгнул в реку! Он же утонет!

   - Он не утонет. Он сходит в гости к водяному и вернётся, - сказала Ульрика.

   - Честно? - мальчик открыл глаза.

   - Честно.

   - Мы же можем спросить у самого водяного, - сказал старший брат.

   Лицо Фридриха выразило неловкость. Ульрика лучезарно улыбалась, но Максимилиан заметил, как её пальцы впились в плечи детей.

   Всех отвлёк тоненький плач.

   - Разбудили? - донёсся следом голос Бланки. - Теперь обратно убаюкивайте.