Бассейн в гареме

Надежда слушала, машинально прихлебывая остывший чай. Лена рассказывала совершенно невероятную историю. Девчонка фантазирует! Хотя… Надежда знает эту девочку с детства. Она живет в этом доме уже без малого двадцать лет, и с Лениными родителями познакомилась еще до рождения их дочери. Нельзя сказать, что они близко знакомы, но все же двадцать лет встречаться по утрам на трамвайной остановке, а вечерами – у кабины лифта, что-нибудь да значит. К тому же рядом с Надеждой, через стенку кухни, живет соседка Мария Петровна, которая всегда знает все обо всех жильцах не только их парадной, но и всего дома. И даже почти всего двора, потому что у Марии Петровны собачка – скотч-терьер Тяпка, всеобщий любимец. А с собачкой, как известно, нужно много гулять. У соседки характер общительный, у собачки тоже. Плюс – острая наблюдательность и умение свои наблюдения анализировать. Надо отдать должное Марии Петровне – она никогда не говорит о людях плохо. И даже если и рассказывает Надежде о каких-нибудь неблаговидных поступках соседей, то никак не выражает своего к этому отношения. Но между делом сообщает немало фактов. Надежда всегда слушает болтовню соседки вполуха, но кое-что в памяти откладывается. Так и сейчас, она прикинула в уме, что знает о верхних соседях?

Была обычная семья, в меру дружная, в меру обеспеченная. Никогда не слышали соседи из их квартиры скандалов. Года четыре назад Ленины родители развелись. Отец переехал, а Лена с матерью остались в этой квартире. И тоже все было тихо-мирно, никаких ссор и раздела имущества. Ленина мать если и имела подруг, то не в доме, с соседками не делилась своими женскими проблемами. Девочка у нее росла серьезная, хорошо училась, готовилась к поступлению к университет. Надежда вспомнила: в прошлом году Лена потеряла ключи от квартиры, а мать ее куда-то уезжала на два дня, и Лена жила у Марии Петровны – не бросать же девчонку на улице. Вот тогда они с Надеждой и познакомились поближе, поболтали вечерком. Надежде девочка понравилась серьезностью и рассудительностью. И хотя видно было уже сейчас, что девочка хорошенькая, а вырастет при надлежащем уходе из нее просто красавица, зоркие глаза Марии Петровны не могли заметить ничего предосудительного – бывали у нее друзья, мальчики, конечно, заходили, но все было прилично, никаких гулянок и топтаний в подъезде.

Но все же, неужели так легко украсть картину из Эрмитажа? Да запросто, ответила Надежда самой себе. Там, как и везде у нас, бесхозяйственность и безответственность, все делается по инерции. Вот и дождались, что уперли картину среди бела дня. И кто? Никакие не преступники-рецидивисты, не мафия, а дети. Вернее, один наглый и шустрый несовершеннолетний мерзавец.

Лена описывала уже, как Денис стал совершенно невменяем, когда услышал по телевизору, что картина, которую они, то есть он украл, стоит миллион долларов.

– Вранье! – перебила Надежда. – У меня знакомый есть, он в Академии художеств раньше преподавал, так он говорит, что красная цена той картине – тысяч пятьдесят, долларов, конечно.

– А зачем же они про миллион врали? – ахнула Лена.

– Кто их знает, – Надежда пожала плечами, – милиция разве в искусстве разбирается? Кто-то ляпнул, они и повторили. А может, еще какие-нибудь у них были причины… Только пятьдесят тысяч долларов для твоего Дениса тоже огромные деньги, так что он все равно бы завелся и глупостей наделал.

– Да, начал трепаться как полный идиот, переговоры, видите ли, вел о продаже картины. Удивляюсь, как ему поверили те бандиты, впрочем, они такие же дураки, как он, – вздохнула Лена.

Она подробно рассказала о том, как в квартире Дениса побывала милиция.

– А они-то откуда узнали? – Надежда даже всплеснула руками, отчего рыжий кот Бейсик, удобно устроившийся у нее на коленях, очнулся от сладкой дремы и с негодованием спрыгнул с колен хозяйки.

– Вот и я все думала, откуда милиция узнала, – заговорила Лена, – а потом сообразила, что это бармен им сообщил. Он… как это, осведомитель. Вот подслушал, как те бандиты у Дениса про картину спрашивали, и сообразил, чем дело пахнет. Он еще раньше за нами следил и все косился, прислушивался… отвратный тип!

– Невероятно! – Надежда Николаевна одним махом отправила в рот следующую четвертинку пирожного. – Рассказывай, рассказывай дальше! Только ничего не пропускай.

И Лена долго пересказывала ей, как она общалась с представителями милиции.

– Ну, девочка, ты просто гений! – восхитилась Надежда. – Так ловко сумела с ними справиться. А что, действительно нельзя допрашивать несовершеннолетних после одиннадцати часов?

– Понятия не имею, – Лена пожала плечами, – но раз они поверили, значит, правда. А вы, Надежда Николаевна, мне верите? Верите, что я ничего не придумываю?

Надежда в задумчивости уставилась на оставшуюся половину пирожного, потом решительно встала, налила себе еще чая, быстро съела пирожное и отставила чашку.