Бассейн в гареме

– Верю! – твердо ответила она. – Во-первых, придумать такое невозможно, а ты всегда была девочкой серьезной, во-вторых, я вчера вечером видела, как тебя подвезли на милицейской машине. И, кстати, очень этому удивилась. А теперь не удивляюсь. Но все же… больно гладко получается. Денис ловко эту картину украл, ты ловко спрятала ее в подвале. Хорошо бы на нее посмотреть… хотя если я возьму ее в руки, то немедленно стану соучастником кражи. Но… велик соблазн, а человек слаб. – Она весело рассмеялась. – Да и не место картине в гнилом подвале.

– Да вы же главного не знаете! – Лена вскочила с места, в свою очередь согнав с колен устроившегося поспать кота Бейсика, чем вызвала бурю недовольства – хозяйке Бейсик прощал такое недостойное поведение, а посторонним людям прощать не собирался. Негодующе фыркнув, кот удалился в комнату плавным шагом, держа строго вертикально пушистый рыжий хвост.

– Что еще произошло? – встревожилась Надежда.

– Сегодня я пошла в тот подвал, и, представляете, они заделали ту дырку! То есть раньше они стенку сломали, чтобы до трубы добраться, а теперь снова заштукатурили! И картина осталась там!

– Ты уверена, что ее никто не видел?

Уверена, ее из-за трубы не достать так просто, если не знаешь, не заметишь.

– Замуровали, значит, – резюмировала Надежда Николаевна. – Тебя там кто-нибудь видел?

– Да видели работяги, я им наврала, что котенка ищу, – отмахнулась Лена. – Они стали издеваться, страсти разные рассказывать, я от этого и в обморок упала.

– Слишком много на тебя в последнее время свалилось, – согласилась Надежда, – вот нервы и не выдержали. А вообще-то ты зря туда ходила, бармен этот мог тебя заприметить.

– Зато теперь вопрос решился сам собой! Как говорится: нет картины – нет проблемы.

– Да… – задумчиво пробормотала Надежда, глядя на пустую тарелочку от пирожных. – Вот в этом, девочка, ты глубоко ошибаешься. Лежит она, эта картина, замурованная в стену, и, как говорили в старинных романах, ждет своего часа. Лет эдак через пять, а учитывая аварийное состояние нашей канализационной системы, и гораздо раньше, труба снова может прохудиться на том же месте. И картину найдут, если она не сгниет, конечно.

– Не сгниет, – мрачно проговорила Лена, – она в полиэтиленовом пакете.

И как только ее найдут, карусель вполне может завертеться снова – милиция начнет искать виноватых. Но вообще-то, если здраво рассуждать, то тебе нужно бояться не этого. Если даже картину найдут какие-нибудь работяги, то могут просто не обратить внимания, кинут куда-нибудь, во всяком случае, в милицию сообщать не будут. Это сейчас каждый ребенок знает, какую из Эрмитажа украли картину и что на ней изображено. А скоро все про это забудут – мало, что ли, других новостей! Вон, говорят, квартплату скоро опять повысят.

– А чего же мне тогда бояться?

Не чего, а кого, – Надежда наставительно подняла палец, – а бояться тебе надо твоего знакомого молодого человека Дениса, вернее, не его самого, а его длинного языка. И еще его скверного характера. Вот придут к нему домой обманутые бандиты, изобьют посильнее прежнего и проболтается он им о тебе и о картине. Или милиционеры допросят Дениса с пристрастием. Тебя с ним не будет, он и расколется. Все расскажет, как было. А уж с его слов и тебя, не дай Бог, прихватят. И как почувствуют они там в милиции, что дело их правое, так за тебя возьмутся, что хочешь не хочешь, а признаешься, что была с Денисом. Вот и все, можно дело передавать в суд.

– Что вы меня пугаете? – вскричала Лена. – Только я успокоилась…

– Что успокоилась – хорошо, но на достигнутом успокаиваться нельзя, – выдала Надежда Николаевна не очень осмысленную фразу.

От выпитого коньяка и от сытной еды Лена пришла в благодушное настроение, а уж когда она решилась снять с души такой груз, то ей совсем полегчало. И вот теперь соседка развеяла ее иллюзии.

– Что же делать? – спросила Лена упавшим голосом.

– А вот я тебе скажу, – спокойно ответила Надежда, – картину нужно вернуть в Эрмитаж.

– Как – вернуть?!!

– Так и вернуть. Не связываться ни с какой милицией, а просто подбросить. Этим мы сразу убьем двух зайцев: народное достояние возвратится, так сказать, по месту жительства, и у милиции пропадет стимул. Сначала украли, потом подбросили – и дело в шляпе! Конечно, интересно, для какого беса, как говорила моя бабушка, все это было сделано, но из интереса никакая милиция работать не станет. У них забот по горло, они это дело по факту кражи быстренько закроют, и Дениса твоего никто слушать не станет. Разве что бандиты при встрече еще раз морду набьют, так поделом ему!

– Насчет Дениса полностью с вами согласна! – обрадовалась Лена. – Только, во-первых, как теперь картину из стены выцарапать, а во-вторых, как ее в Эрмитаж подбросить. Вы меня простите, Надежда Николаевна, но я в Эрмитаж больше ни ногой. Я как только к двери подойду, так сразу по лицу охрана все поймет. И арестуют меня прямо на месте. И потом… вы говорите «мы». Значит, вы мне поможете?

– Гм… – замялась Надежда на долю секунды.