Бастард

Девчонку звали Герса Сиверс, и она тоже была с Севера, Керл ее знал. Говорил — она глупенькая, но хорошая, не стервозная. И фигурка у нее ничего, аппетитная. Насчет фигурки — ему виднее, это он целыми днями девичьи задницы разглядывает, а насчет глупости… ну… не знаю. Девица, как девица — чуть что, в слезы, но это такое их бабское дело. Оружие, так сказать. Поплакала, ипобедила. Но только не в этом случае.

— А в могилу хотите, Сиверс? — жестко и холодно спросил Диссамбль, который стоял рядом и время от времени поглядывал в окошко-глазок — Не будете исполнять правила Академии — вас отчислят. А если отчислят — вам не жить, ибо необразованные маги отправляются за Черту. Потому не нойте, а терпите!

И тут же смягчился, сбавил тон до мягкого, увещевающего:

— Да нет ничего страшного! В первый раз трудно, а потом — как по смазке пойдет! Это как первый раз с мужчиной — вначале ужасно больно, а потом… только и думают о сексе. Ох… простите, забылся.

В группе захихикали, а девушки, коих было ровно половина, или чуть меньше, в большинстве своем зарделись. Ну да, препод перегнул палку. Это все-таки не старшие курсы, студенты которых видали все и вся, эти детишки только-только вырвались из-под родительской опеки, и если и думали о сексе, то лишь ночью, вспоминая места из любимых книжек о любви и осторожно трогая себя… там где не положено. Домашние цветы, вот кто эти дети! Вырвали из горшков, и бросили на грядки — живите, и радуйтесь жизни такой.

— Да, приношу свои извинения… но… вы поняли, о чем я. Повторюсь — в первый раз сложно и болезненно, а потом привыкаете. Не больше, чем как если бы ногу отсидели — такие ощущения.

И тут же, видя как отстегивают первую партию мучеников, с улыбкой добавил:

— Вот видите! Никто не умер, и даже никто не обмочился!

— А что, и такое бывает? — спросил парень рядом со мной, высокий, с почти белыми волосами детина — Неужто?!

— А вот попробуете, курсант Денель, тогда и узнаете — ухмыльнулся Диссамбль — Хорошо, если не обделаетесь. Кстати, лучше всем заранее сходить в туалет. Потом артефакт отмывать — нет никакого удовольствия. Сами будете мыть, если что…

Тут же с места сорвались несколько девчонок и трое парней, и сопровождаемые насмешливо-сочувственными взглядами, понеслись в сторону заветных дверей. Я тоже — подумал, подумал… и пошел следом. И правда, что-то как-то… лучше заранее сходить. Так-то наплевать, что обо мне подумают, но… вдруг такое случится? А тут девчонки, да и среди парней авторитет не хочется уронить. Его, этот самый авторитет, еще и не поднявши на должную высоту.

Меня вызвали под самый конец занятия — к моему совершеннейшему неудовольствию. Я ведь рассчитывал отстреляться, и пойти немного передохнуть перед обедом — как другие курсанты, к примеру. А вот ни черта! Даже сам вызывался, но препод только отмахнулся, мол, успеешь, потом! Я и ждал. Даже когда осталось всего два человека, я и худосочный парнишка с вечно плаксивым лицом (Юсар Одган, из столицы), вначале пропустили его, а потом уже взялись за меня. При этом Диссамбль довольно потирал руки, заводя меня в лабораторное помещение.

— Ну что, друг мой… вот вы и попались! Черный маг! Да это счастье, что я удостоился лицезреть такую редкость! Сейчас мы попробуем, попробуем!

От его радостного воркования у меня в животе холодело все больше. И я порадовался, что заранее сходил в сортир. В противоположном случае я бы уже сейчас наложил в штаны от страха. Даже не страха — иррационального, сидящего глубоко в мозгу — Ужаса. И нефиг мне рассказывать о первой брачной ночи и все такое. Знаю, как после «соковыжималки» становятся овощами. А некоторых просто разрывает, как переспелый арбуз, брошенный в стену. Ведь не зря здесь все стены заключены в керамическую плитку, а на полу дырки для стока грязной воды. Это пусть он студентам втирает о том, что сюда смывают дерьмо, вытекшее из трусливых студентов. Я-то знаю, что в эти дырки смывают самих студентов. Вернее — вытекшие из них мозги.

Поверхность артефакта холодная и твердая — камень же. Было бы неплохо, если бы на него хоть матрасик положили, раз плотный контакт с телом не обязателен. И чаю с лимоном дали. С детства люблю чай с лимоном…

Меня привязали, и я остался лежать глядя в потолок и раздумывая о том, каким карам я бы подвергнул Диссамбля, с его идиотической жизнерадостностью и полным отсутствием моральных устоев. Проводить эксперименты на детях — это что, нормально?! Да, по законам империи четырнадцатилетний подросток — это уже совершеннолетний подданный, который может все и вся. Но черт подери, они же не думают, что в таком возрасте человек соображает так же, как и взрослый? Это же дети!