Бастард Его Величества

— Я воевал во Франции с отцом Мориса, сэром Мервиллом, — проговорил Филипп, отодвигая блюдо и взяв кубок с вином, — и уверен: узнав, что его сын топчет репутацию рыцаря и дворянина, предаваясь греху прямо во дворце короля, он и в самом деле отправит его в монастырь. О, да. И вместо боевого меча и доспехов Морис вынужден будет носить рясу и учить «Gloria in execlsis»[7]. Вряд ли такому мужественному и храброму юноше, как Морис, захочется превратиться в кроткого послушника. Сделаем так, Хьюго. Ступай за ним и приведи его сюда. Отныне у нас появится сторонник, способный сообщать то, что не сумел бы узнать ты при всей своей ловкости.

Очень довольный собой, Хьюго Бэнкс спустился во двор. Отыскав Мориса в оружейной, Хьюго передал ему требование рыцаря немедля подняться в опочивальню. Морис оставил алебарды и щиты и пошёл за Хьюго во дворец. Они поднялись, воспользовавшись лестницей для слуг.

— Тебе ведь хорошо знакома эта лестница? — оскалился Хьюго, взглянув на юношу.

Морис насторожился. Сразу вспомнилась ночь, проведённая с Тесой.

Переступив порог комнаты хозяина, Морис поклонился:

— Вы посылали за мной, милорд?

— Мне нужно с тобой поговорить, Морис, — кивнул Монтгомери. — И разговор пойдёт о твоём титуле рыцаря. Я считаю, что ты уже в совершенстве освоил то, что должен уметь рыцарь. Ты отлично обращаешься со всеми видами оружия, доспехами и боевой лошадью. Тебе скоро исполнится двадцать один год, и ты вполне можешь закончить своё обучение.

— О, милорд! Я признателен вам за ваше решение! — воскликнул Морис.

— Но мне стало известно о твоём безнравственном поступке, совершённом вчера, — продолжал Филипп бесстрастно. — Хьюго присутствовал при твоей беседе с Ланкастером, с коим ты обсуждал своё влечение к служанке леди Памелы. А позднее Хьюго видел, как ты отправился в её опочивальню, где провёл всю ночь. И у меня нет оснований не верить своему слуге.

Морис стоял ни жив ни мёртв. Ему сделалось трудно дышать.

— Что ты можешь сказать в своё оправдание? У тебя с Тесой любовь? Хм! Грешить во дворце короля?! Этому нет оправданий! Я знаю, какое наказание ждёт тебя от отца. Следовательно, ты должен сегодня же возвратиться в его замок, упасть в ноги и молить, чтобы он простил тебя.

— Вы прогоняете меня? — глухо спросил Морис. — Я служил у вас оруженосцем шесть лет, и вы могли бы не рассказывать моему отцу, что я влюбился в Тесу!..

— Ты предлагаешь мне держать твой презренный поступок в тайне от человека, с которым я служил во Франции и бок о бок сражался в битвах?! — возмутился сэр Филипп.

Бросившись на колени, Морис схватил его руку и крепко прижался к ней.

— Прошу вас, как просил бы отца, сжальтесь надо мной! — вскричал он. — Не прогоняйте меня, милорд. Своей верностью я заслужу ваше прощение!

— И забудешь девушку ради того, чтобы остаться рыцарем? Этот поступок кажется мне ещё более омерзительным, чем предыдущий, — ответил сэр Филипп, брезгливо выдёргивая руку.

Морис опустил голову.

— Я бы не предпочёл титул рыцаря своей любви, — едва слышно проговорил он. — Даже если вы, милорд, позволите мне остаться, я всё равно буду любить Тесу!

Внимательно разглядывая коленопреклонённого юношу, сэр Филипп вдруг улыбнулся.

— Твоя речь достойна речи рыцаря, — сказал он, сжав плечо Мориса. — И потому я позволяю тебе остаться. Твоя любовь к Тесе останется в тайне — поверь, я вовсе не хочу ей препятствовать. Твой проступок перестал мне казаться таким уж греховным, как поначалу.

Схватив руку Филиппа, Морис поцеловал её в знак благодарности за нежданную милость.

— Я буду держать твой проступок в тайне, но с одним условием, Морис. Ты должен будешь доказать свою верность!

— О да, милорд! Что я должен сделать?

— Прежде всего продолжать встречаться с Тесой. Она служанка моей будущей жены и пользуется её особым доверием, — проговорил сэр Филипп с расстановкой. — И ты как человек, которого Теса обожает, разузнаешь у неё всё о Памеле. Особенно что касается тайн, которые возникли у моей избранницы со дня появления в Вестминстере поэта Рэндалла.

Вскочив, юноша с трудом сдержал ярость. Его карие глаза вспыхнули от негодования.

— То, что вы мне предлагаете, недостойно рыцаря! — воскликнул он.

— Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?! — рассвирепев, сэр Филипп отвесил оруженосцу звонкую пощёчину. — Я твой господин, и мне лучше знать, что достойно рыцаря, а что нет! Или ты вздумал поучать меня, осёл?! В таком случае убирайся вон! Твоё место — в монастыре!

С трудом подавив гнев и обиду, Морис вновь покорно склонил перед Филиппом голову.

— О, простите, милорд! — с горечью произнёс он. — Просто я не хотел бы вовлекать мою Тесу в грязные заговоры.