Бастард Его Величества

Развернувшись, он стремительно зашагал по снегу в сторону дворца. В его голове крутились мысли о сопернике. Монтгомери был уверен, что им является некто иной, как Рэндалл. Приближаясь к дворцу, он увидел его. Поэт стоял на полукруглом каменном крыльце, окружённый несколькими придворными поэтами, в числе которых выделялся Джозеф Плат. Рядом с ними Филипп узнал и рыцаря, друга Рэндалла, — сэра Ральфа де Монфора.

Заметив сэра Филиппа, поэты окликнули его, приветствуя.

Поднявшись на крыльцо, Филипп хотел было пройти мимо Рэндалла, но вдруг остановился и взглянул ему в глаза.

— Я оценил бы твоё вчерашнее выступление, если бы моё происхождение позволяло мне восхищаться сыновьями рабов, — холодно сказал он.

— Мне очень лестно, что вам оно понравилось, — поклонился Рэндалл. — А ваша леди осталась удовлетворена?

Скрипнув зубами и резко вскинув голову, сэр Филипп дал Рэндаллу пощечину. Вокруг зашумели.

Сэр Ральф, выступив вперёд, твёрдо взял Филиппа за руку.

— Прошу вас, милорд! Для чего вы ударили этого ничтожного менестреля? Нам ли, знатным сэрам, растрачивать на них силы?

— Он оскорбил меня! — воскликнул Филипп.

— Он всего лишь поинтересовался, понравилось ли его выступление вашей леди так, как понравилось вам, — возразил Ральф.

Оттолкнув его, Филипп вошёл в раскрытые двери. Рэндалл, приложив ладонь к щеке, внимательно глядел ему вслед. Только сейчас он понял, что Филипп Монтгомери, его кузен и соперник, уже догадывается о связи, возникшей между ним и Памелой Гисборн.

ГЛАВА 14

Получив от короля мешок денег и огромные милости, Рэндалл должен был возвращаться в Лондон, чтобы папаша Терри нанял челядь и распорядился свалившимся богатством. В Лондон же стремился и Ральф, которому там предстояло узнать о празднике любви, устраиваемом весной в Кале.

Наступающая ночь была единственной, когда Рэндалл мог уговорить Памелу отказаться от брака с Филиппом.

Стараясь не привлекать внимания стражников, Рэндалл — с прицепленным к поясу кинжалом, закутанный в тёмный плащ, — осторожно двигался по тёмным коридорам Элтона.

Прислушиваясь к шорохам, Рэндалл чувствовал, что Хьюго Бэнкс следит за ним. Ему пришло в голову запутать Хьюго. Выйдя из темноты, он, словно не опасаясь соглядатая, зашагал по коридору. Прячась в нишах и за выступами, Хьюго шёл за Рэндаллом.

Свернув за угол, Рэндалл затаил дыхание. Рядом вниз, на первый этаж, вела крутая винтовая лестница.

Шаги приближались: крадучись, Хьюго подошёл к лестнице и остановился.

Выскользнув из укрытия, Рэндалл увидел стоявшего к нему спиной Хьюго. Слуга сэра Филиппа напряжённо вслушивался, стараясь понять, спустился ли Рэндалл по лестнице или скрылся от него другим путём.

Выхватив кинжал, Рэндалл приставил его к горлу Хьюго и, обхватив рукой за узкие плечи, произнёс:

— Хьюго Бэнкс! Ха-ха! Ты, кажется, меня ищешь?

— Пощади, милостивый, великодушный поэт! — завизжал Хьюго. — Я всего лишь слуга, раб. Мой господин приказал мне следить за вами! Разве мог я ослушаться сэра Филиппа?

— Только закричи ещё раз, и я тебя зарежу, — Рэндалл крепче приставил остриё к его горлу. — Слушай внимательно! Отправишься сейчас к сэру Филиппу и передашь, что человек, которого он оскорбил сегодня, назвав сыном раба, решил предупредить его. Я — аристократ, родившийся незаконно. И в следующий раз, отвешивая мне оплеуху, он должен помнить об этом. Для него, как для лорда Монтгомери, лучше, чтобы моё происхождение осталось в тайне.

— Отпустите меня, великодушный сэр! — взмолился Хьюго. — Я же не аристократ, чтобы разбираться в ваших спорах! Если ты не пощадишь меня, я не смогу передать сэру Филиппу твои слова.

Притянув его ещё ближе за ворот куртки, Рэндалл проговорил:

— А знаешь, Хьюго, если бы я сейчас перерезал твою глотку, тебя бы нашли здесь только утром. Ты — негодяй. Настоящий негодяй. Но я пощажу тебя. Иди.

Оттолкнув от себя слугу сэра Филиппа, Рэндалл убрал кинжал в ножны. Хьюго бегом бросился от него по коридору — лишь быстрые шаги гулко раздавались под сводами. Невольно усмехнувшись, Рэндалл двинулся через зал к опочивальне леди Памелы. Он думал о тайных встречах, заговорах и преступлениях, вершимых во дворцах вроде Элтона по ночам, когда за длинными рядами окон висела мгла. В точности так же и Норфолк, над которым насмехалась его мать леди Эдит, строил заговор с целью убить его, обожаемого сына Эдуарда III, и тем самым отомстить королю и его фаворитке.

У дверей опочивальни Рэндалл увидел Тесу.

— Миледи ждёт вас, — произнесла она, — я же останусь снаружи. Не волнуйтесь, сэр Филипп уже лёг спать.

Леди Памела сидела в кресле, и её густые, распущенные белокурые волосы призывно мерцали в свете очага и нескольких факелов. На ней было облегающее платье, внизу спадающее тяжёлым широким шлейфом.

— О, Рэндалл! Любовь моя! — сказала она и протянула к нему руки.

Подойдя к Памеле, он сжал их.

— За тобой следили?! — тревожно спросила она, вглядываясь в его лицо.

— Я поверг моего лазутчика в недоумение, — засмеялся Рэндалл.

— О, я знаю, что ты умеешь делать это лучше, чем остальные, — ответила она.