Бастер, ко мне!

Всё шло хорошо, пока Клинт не очутился у себя в комнате. Теперь он думал только о Бастере, который сидит сейчас в клетке на «Снежной королеве» и, наверное, удивляется, почему нет рядом Клинта, и не понимает, что произошло. И не поймёт до послезавтра, когда его выпустят в большом пустынном заливе, где нет ни домов на берегу, ни лодок на воде. Но даже тогда он не поймёт. Бастер так привязался к людям, что будет удивлён, почему его оставили в таком безлюдном месте.

Морда в окне

В четверг снова разыгралась непогода. Клинт вернулся домой под проливным дождём и всю дорогу от автобуса бежал, чтобы не испортить обувь. Надо было надеть рабочие башмаки, думал он.

Возле дома его больно кольнуло при виде пустой ванны. Но в этот момент дождь припустил так, будто разверзлись небеса, и он, позабыв про всё и шлёпая прямо по лужам, со всех ног бросился к крыльцу.

Дома было как всегда: из кухни веяло теплом и чем-то печёным. Мама вынимала из духовки пирог, а от шума дождя на дворе в доме было ещё теплей и уютней.

— Господи! Клинт, неужели ты так и не научишься не доверять погоде! Теперь твои ботинки окончательно испорчены!

— Я совсем забыл про них, мама, — извиняющимся топом ответил Клинт. — Ничего с ними не случится. Писем мне нет?

— Сначала надень тапочки и напихай газетную бумагу в носки ботинок, а то они совсем потеряют форму. — Она достала одну из старых газет, хранящихся на заднем крыльце. — Я сейчас дам тебе кофе с пирогом.

К тому времени, когда мама поставила на стол дымящуюся чашку кофе и кусок пирога, он уже был в сухих тапочках.

— Спасибо, мама. Ну и вкусно же пахнет этот пирог!

Рядом с тарелкой мама положила письмо, отправленное из Кетчикана на Аляске, адрес на нём был написан карандашом. Это было то самое письмо, которое он надеялся получить, но открывал его медленно, потому что боялся плохих новостей.

Дорогой Клинт!

Я пишу тебе это письмо, когда мы проходим Диксон Энтранс.

Твой тюлень оказался хорошим пассажиром и подружился со всеми у нас на судне. Сегодня утром в 9.12 мы выпустили его на свободу в Гарднер-Саунде. Сначала мы примерно с полчаса шли большим фиордом, который открывается во Внутренний проход. Лучшего места для тюленя я не знаю. И даже для человека, если его не смущает одиночество.

Единственные живые существа, которых мы видели в этом фиорде, были выпрыгивающие из воды рыбы и парящие в небе орлы. Рыба ему пригодится, а на орлов он может не обращать внимание. Всю дорогу он ел хорошо и, когда мы отпустили его, пребывал в добром здравии.

Передай от меня привет папе и маме.

Карл Йохансен.

Клинт протянул письмо маме, которая быстро его прочла и отдала обратно.

— Я знала, что на капитана Йохансена можно положиться. Бастеру будет там хорошо, Клинт, ты не беспокойся за него. А теперь я займусь обедом, а у тебя есть дела по хозяйству.

Мама никогда Бастера особенно не любила, поэтому ей было нетрудно вычеркнуть его из своей жизни. Клинт же не мог так легко забыть тюленя. Бастер был его лучшим другом, и, кроме того, он ближе всех стоял к тем тайнам, которые ему хотелось разгадать.

Он пошёл наверх переодеться. Всё в его комнате напоминало о Бастере, даже багряная водоросль на стене над столом. Они нашли её вместе во время похода в Джексон Коув. Бастер вылез на берег с водорослью в зубах, желая показать, что нырнул на глубину в десять саженей. И было в этой водоросли нечто необыкновенное; именно такая грезилась Клинту в его сновидениях о подводном мире: багряные водоросли, колышущиеся в подводном течении. Значит, Бастер разделял его мечты.

На столе лежала книга «Море вокруг нас», которую ему прислал профессор Уиллс. В другое время Клинт не поспал бы ночь, но непременно дочитал книгу до конца; теперь же ему совсем не хотелось её читать. Письмо, пришедшее вместе с книгой, лежало рядом. Прежде чем сойти вниз, Клинт перечитал конец письма:

Ты сделал хороший почин в своих занятиях; не бросай их. Обращайся ко мне, если тебе понадобится помощь.

Искренне твой Герберт Уиллс.

P. S. Прилагаю список предметов, по которым сдаются вступительные экзамены на океанографическом отделении.