Бастиано Романо (ЛП)

— Раздвинь ноги пошире. — Грубость его голоса царапала мои внутренности, разгоняя похоть головокружительными кругами, и я знала, что если он протянет руку и запустит пальцы в мои трусики, я буду мокрой и готовой для него.

Черт возьми.

Я подчинилась его приказу, и его руки вознаградили меня, разорвав нижнюю часть моих трусиков, пока они не повисли открытыми, не заботясь о том, что мне придется работать либо в разорванных трусиках, либо вообще без них. Поцелуй с открытым ртом, который он прижал к моей заднице, предшествовал укусу: его зубы впились в мою плоть до боли, посылая толчки вожделения прямо к моему клитору.

Я дернулась, возбужденная, желая большего, но не в силах заставить себя попросить об этом. Шлепок раздался в комнате, и мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что произошло.

Он шлепнул меня по киске слегка по моему набухшему клитору.

— Перестань двигаться. Прижми ладони к стене.

Я прижала их к кирпичу, но не смогла остановить свои движения, когда он наклонился вперед и лизнул дорожку по моей щели сзади. Его руки обхватили мои бедра с обеих сторон, когда я дернулась вперед. Он держал меня неподвижно, пока его язык скользил по моим губам, проводя по моему клитору.

— Что? — Я замялась, когда он встал.

Я убеждала себя, что не хочу этого, но теперь, когда он начал, я уже не могла остановиться. Никогда. Вместо того чтобы уйти, Бастиан проигнорировал мой вопрос и стянул с меня трусики, пока они не порвались на бедрах, оставив сердитые красные следы на боках. Затем он встал, схватил каждую мою руку, сцепил их за спиной и крепко связал вместе с трусиками.

— Когда я говорю "прекрати двигаться", ты прекращаешь двигаться, мать твою. Поняла?

Святые угодники.

Этот человек может меня погубить.

Его слова заставили мою киску еще больше увлажниться. Я даже не могла ненавидеть себя за это, потому что я пыталась, черт возьми. Я пыталась ненавидеть его. Я пыталась вбить в себя ту глубокую, всепоглощающую душу, подавляющую волю ненависть, которая обычно легко возникала, когда дело касалось моих оценок, но с Бастиано она никогда не задерживалась.

Наглое отношение и требовательное поведение только заставляли меня желать его еще больше. Я встречала множество мужчин, которые знали, чего хотят, но никогда не встречала того, кто действительно мог бы взять это. Это доминирование, не терпящее возражений, притягивало меня, как наживка на кончике удочки, а тот мужчина, с которым я общалась и почти целовалась, когда должна была шпионить за его семьей? Это была та его сторона, которую я хотела обнять… после того, как он заставил меня прислуживать ему на глазах у толпы, оттрахав меня так жестко, как меня никогда не трахали.

У меня были проблемы.

— Поняла? — повторил он, прижимая меня к стене, его твердый член впился в мою спину.

— Да. — Я со стоном раздвинула губы, и он просунул два пальца мне в рот, а затем вернул их на мою голую задницу.

Он проверил меня, потянувшись между нами и погладив пальцем мою щель. Я не шелохнулась. Его палец переместился к моему клитору, и он щелкнул по нему. Резкая боль чуть не отправила меня вперед, но я впилась ногтями в ладони и заставила себя не двигаться. Я почти чувствовала его удовлетворение.

— Хорошая девочка, — похвалил он.

Кончик его носа прочертил дорожку по моей шее к плечу, после чего он прикусил. Сильно. Переместив руку назад, он провел большим пальцем по моей киске, собирая влагу, а затем ввел его между моей попки. Я напряглась, не привыкшая к ощущениям, когда он использовал мою собственную влажность, чтобы дразнить мою заднюю часть.

— Тебя никогда здесь не трогали? Ты невинная крошка. — Его снисходительный тон должен был вывести меня из себя. Вместо этого он разжигал мою похоть, и я нуждалась в ненавистном трахе, который он практически обещал мне каждый раз, когда провоцировал меня.

Он наклонился, достал из ведерка с льдом растаявший кубик льда и засунул его мне в задницу, а вместе с ним и кончик пальца. Я вскрикнула, потрясенная холодом и его грубостью, и вцепилась в него изо всех сил.

Он просунул палец еще глубже.

— Ты принимаешь таблетки?

О, Боже.

Это происходило.

Святые угодники.

Я услышала, как опускается молния его брюк, и потеряла всякое подобие контроля над собой. Мое тепло растопило ледышку, и он использовал влагу, чтобы вводить и выводить палец, добавляя еще один, пока я не задохнулась от полноты. Мои руки дергались, борясь с ограничениями, умоляя прикоснуться к нему, пока похоть не разорвала трусики, связывающие мои запястья. Они упали на пол рваными клочьями, как разбросанные улики на месте преступления.

Я не позволяла себе сомневаться в этом.

Бастиан снова шлепнул меня по клитору, когда я не ответила, его голос стал грубее и нетерпеливее, когда он повторил:

— Ты принимаешь таблетки?

— Да! — Слова с трудом протискивались через мои губы, пока я задыхалась и терлась клитором о его пальцы.

Его свободная рука вцепилась в мои волосы, и он оттянул мою голову назад, пока я не посмотрела ему в глаза.