Бастион: Имперская стража [СИ]

В руках Агнии возник посох. Навершие слабо засветилось и почти тут же и воздух вокруг хворого мужчины. У меня в голове снова промчался ворох мыслей-сомнений: а что, если получится, как тогда с похищенной Анной? Но сейчас у нас есть персональное задание, значит…

Агния нервно вдохнула и выдохнула. Глаза не открывает. Я слежу за трепетом век и крыльев носа. Посох светится всё ярче, а полоска маны стремительно пустеет. Лин прикрыла рот ладошкой и пятясь отошла к стене. Звуки дыхания её отца прервались.

Вдруг перед глазами вспыхнуло системное уведомление, что основная часть задания выполнена и теперь нам нужно уведомить Валида о победе над хворью. Мы дружно обернулись к очнувшемуся мужчине.

— Лин, доченька…

— Папа! — бросилась она обниматься. — Смотри, я же говорила, что встретила героев Золотистой Хоругви — они настоящие! Идущие путём Святой Наготы во славу Создательнице нашей, Рейвиоллы.

Мы растерянно переглянулись — что ещё за хоругвь и нагота?

Тем временем мужчина сел на кровати и попробовал встать. Сначала неуверенно, словно не доверяя ногам, но потом лицо озарилось и вот уже он смотрит на нас во все глаза.

— О, вы уже всё? — показалась в дверях Валентина. Хотела зайти, но передумала, тесновато здесь.

— Воистину не лгали легенды, — благоговейно проговорил отец Лин. — Вы те самые четверо, что следуют путём бескорыстной помощи и торжества всеобщей справедливости… путём Святой Наготы!

— Вам лучше? — спросила Агния.

— Словно заново родился, — улыбнулся он.

— В общем это… — попробовал взять я под контроль ситуацию, — пойдёмте к столу. Хоть чая попьём.

— Простите, у нас только свой цветочный сбор и мёд, — встрепенулась Лин.

— Дочка! — зыркнул на неё отец.

— Ну и что! Это же Герои, а не гильдейские какие-нибудь.

— Простите меня! — вдруг склонился мужчина, чем заставил нас обернуться на полпути выхода из комнатки. — Тяжёлая жизнь изменила меня.

— А за что вы извиняетесь? — спросил я.

— Папа возмутился, что я про мёд сказала, — виновато улыбнулась Лин. — У нас его мало и мы используем как лекарство.

Валентина покосилась на них, но ничего не сказала. У меня же нет сил сдержать эмоции:

— Да вон же полный стол еды! И не надо никого мёда — мы сами угостим.

Лин и отец вконец смутились и тогда вперёд выступила Вероника:

— Нам нужна ваша помощь. Давайте сядем за стол или куда-то, где найдётся место для всех, и вы нам расскажете про вашу деревню. Очень интересно знать, что же тут не так?

Хозяева дома попросили нас не беспокоиться и подождать на улице, куда вынесли пару лавок и два стола разной высоты. Мы расселись и начался рассказ, направлять течение которого взялась Вероника.

Захолменская действительно зажиточная деревня и твёрдым шагом движется к статусу города. Голове и совету Гильдии предстоит ещё много лет заниматься обустройством селения, чтобы королевская канцелярия приняла на рассмотрение заявку, но вектор понятен. С одной стороны это хорошо, ведь на первый взгляд, живётся в деревне хорошо. Жители поначалу единогласно поддерживали эту политику и даже гордились. Поводов для кича хватало, так как у каждого достаточно родственников по окрестным сёлам.

Проблемы начались на моменте, когда вложенные деньги стали приносить прибыток. Ремесленные товары не только обеспечили Захолменскую первоклассным орудиями, так ещё и при продаже в Маркеле пользовались большим спросом. Пришло время решать, что делать с накапливающимися деньгами. Не сразу, но неумолимо, все их забрала под свой контроль Гильдия ремесленников. Деревенский голова подсел на вино, что исправно поставляли гильдейские посыльные, и к нынешнему моменту в деревне фактически есть две группы жителей: одни работают на Гильдию и потому в относительном плюсе, а вторые тоже в итоге работают на неё, но за копейки и с полным букетом унижений и лишений. Причём, не польстись первые на щедрые гильдейские харчи, то все вместе они бы могли вразумить захмелевших от богатства земляков.

Валид, когда решил обосноваться в Захолменской, занял старую полуобвалившуюся дозорную башню. Однако долго терпеть неудобства не пришлось: благодаря его крепкой “дружбе” с Гильдией, деревенские батраки быстренько привели башню на холме в порядок и теперь единственной отрадой для трудолюбивых жителей служит разноцветный свет идущий с её верхушки ночью. “Голодно, но красиво!” — выразился отец Лин.

— Мы пробовали писать наместнику в Маркел, — с горечью рассказывает он, — послание отправили тайно, да только в сговоре они, что ли… собрал всех бедняков голова наш, Исук, начал по-доброму, мол, всех любит и добра желает. Пьяный был опять, бес треклятый! А потом уже пошёл в разнос и засыпал угрозами. Так и живём. Я когда хворь подхватил, — там вон, за холмом, в пещере, — то к Исуку пошёл и в ноги кланялся, чтобы денег в долг дал на лечение. Спросил он: как отдавать собрался? И так, мол, должен в общак половину будущего урожая. Потому и пришлось собирать с миру по нитке.