Батальоны вступают в бой

К ночи немцы несколько приутихли. С болью в сердце доложил комдиву, что Михайловка огрызается пуще прежнего. Генерал сказал: «Сейчас приеду».

Вскоре он появился на плацдарме. Это моя первая встреча с Сергеем Николаевичем Кузнецовым. В немецкий блиндаж, который я занял, он вошел в полной генеральской форме, подтянутый, плечистый. Свет от малюсенькой коптилки упал на его плечи, оставив лицо в тени. Я подготовился к разносу. Приказ не выполнил, противник контролирует переправу… В общем, ругать есть за что. От волнения у меня пересохло в горле, и я невнятно доложил генералу о положении дел.

Кузнецов вошел в полосу света, и я увидел его открытое лицо с приветливой улыбкой. У меня отлегло от сердца. Сергей Николаевич поздравил с победой…

— Теперь за вашим полком вся дивизия выйдет на простор Правобережья…

Он подал руку и неожиданно подмигнул:

— Еще раз поздравляю! Надевайте на погоны по третьей звездочке, товарищ гвардии полковник.

Только что меня знобило, а теперь бросило в жар. Я совершенно растерялся. Он усадил меня к столу, вынул портсигар и, угощая папиросами, незаметно перешел к деловой части.

Оказывается, он уже знал, что наш паром с боеприпасами не подоспел ко времени и что гарнизон Михайловки получил сильное подкрепление…

— Ваша задача — за ночь перетащить лодки с Днепра на Писпильню. А утром, подтянув орудия и минометы с боеприпасами, с трех сторон охватить Михайловну…

Есть люди, которые одним своим присутствием, словом вносят спокойствие, радостное настроение и желание преодолеть все препятствия. От их воздействия любое задание становится преодолимым. Таким был и генерал-майор Кузнецов.

Последующие встречи с ним окончательно убедили меня в этом. Отдавая то или иное приказание, Сергей Николаевич тут же советовал, как лучше его выполнить. Его дружеский упрек за какую-нибудь провинность действовал сильнее разноса. В обращении с нами он был прост, радушен, но никогда не изображал добрячка. Свои знания, богатый опыт щедро отдавал другим. Мне и сейчас часто вспоминаются его занятия или разборы учений, проводимые им перед боем. Мы, командиры, высказывали разные решения. Одни — толковые, другие — не очень, а третьи — совсем неумные. Однако не было случая, чтобы он кому-нибудь сказал: «Ваше решение глупое». Терпеливо выслушав, Кузнецов обычно замечал: «Мне кажется, в данной обстановке лучше всего принять такое решение. И вот почему…»

И каждому из нас были видны свои недостатки.

Генерала любили и уважали все. Когда его наградили орденом Ленина, вся дивизия чувствовала себя по-праздничному. Все мы, от командира до рядового, в тот день брились, стриглись, приводили в порядок обмундирование.

После его приезда к нам саперы быстро перетащили лодки на Писпильню. На рассвете началась переправа через стометровую ширь реки.

Враг поджидал нас и сразу же открыл ураганный огонь. При форсировании погиб Валерий Иванович Страшевский. Много бойцов утонуло. И все же противник не смог сдержать наш натиск. Михайловну ему пришлось оставить.

Пехоте крепко помогли артиллеристы Роскошного. Находясь в первых рядах наступающих, командир полка сам корректировал огонь.

Мы с заместителем по политической части Олейником тоже находились среди солдат и вошли в горящее селение вместе с первыми подразделениями.

В самый критический момент боя 3-я стрелковая рота осталась без командира. Его заменил заместитель командира 1-го батальона старший лейтенант Прошкин и успешно отбил танковую атаку противника.

Дом за домом, квартал за кварталом освобождалась Михайловка. Враг то и дело контратаковал. Был такой момент, когда мы наскочили на огнеметные танки. Я не успел спрятаться за угол глинобитной мазанки, как машина появилась прямо передо мной. Лязгая гусеницами, она надвигалась, страшная, огнедышащая.

Вдруг из пылающей хаты выскочил незнакомый боец и бросил связку гранат под танк. Машина дернулась и закружилась на месте.

Герой не успел уйти от смертоносной струи, сгорел. Я так и не узнал фамилии своего спасителя.

Наконец противник стал сдавать, попятился назад. Наши артиллеристы отрезали ему путь. Отрезали навсегда.

Грязные, усталые, обгоревшие, в окровавленных повязках. гвардейцы закреплялись на новых позициях. Едкий дым, стлавшийся по селу, затруднял дыхание.

В этом бою мы понесли большие потери.

После войны погибшим за освобождение Михайловки благодарные сельчане поставили памятник.

В полдень, когда еще не были подсчитаны трофеи и пленные, я доложил комдиву о взятии Михайловки. Сергей Николаевич поблагодарил за выполнение боевой задачи и дал понять, что теперь днепровский плацдарм открывает 5-й ударной армии дорогу к Южному Бугу.

Я невольно взглянул на карту, увидел извилистую ленту реки и треугольник железных дорог, где крупной точкой был обозначен центр Николаевской области.

4