Батарея держит редут

С этими словами Красовский покинул кабинет и тут же в приемной написал рапорт об увольнении по причине невозможности дальнейшего прохождения службы с главнокомандующим. Как всегда верный своей невозмутимости, он не подал вида о происшедшей размолвке и стал спокойно ожидать решения. Оно не заставило ждать, в дело включился Дибич, который просил Красовского проявить терпимость и забыть происшедшее, ссылаясь на чрезвычайную утомленность главнокомандующего. И так как тот не проявлял намерений к примирению, упросил его повременить хотя бы на время предстоящего похода. На том и сошлись, Красовский по характеру не был кровожаден. Главнокомандующий и его заместитель продолжили подготовку к походу, хотя и сократили до минимума личное общение.

Падение Эривани

В начале апреля, едва сошел снег на равнинах, к Эривани отправился передовой российский отряд под командованием генерала Бенкендорфа, младшего брата известного жандармского начальника. Впереди шел сводный батальон майора Челяева. На спешном выступлении настоял Паскевич. Он хотел овладеть самой сильной персидской крепостью до подхода главных сил Аббас-Мирзы, чтобы затем, следуя своим первоначальным намерениям, двинуться на Тавриз и окончить войну в глубине персидской территории.

Путь был тяжелым, в горах лежал глубокий снег, и дорогу расчищали волокушами, в которые запрягали по полусотне быков. Случалось одолевать в день всего лишь несколько верст, оттого поход затянулся, и Светлое Христово воскресение пришлось на середину пути. Ночь на Пасху выдалась тихая, звездная. Из-за отсутствия палаток, находившихся в отставшем обозе, ночевали прямо в снегу. Отогревши у костра один бок, поворачивались на другой, отчего ночной лагерь напоминал пенившуюся морскую стихию. К полуночи сыграли общий подъем и по зачину священника пропели: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». Похристосовались и принялись угощать друг друга припасенными загодя дарами. И хотя скромным было угощение, и хотя застрявшие в снегу кухни не сулили надежду на обильную трапезу, каждый охотно делился с соседями скудными дарами, не помышляя об утаивании, ибо по высокому велению людские сердца открывались нараспашку. Так благостно окончилась эта божественная ночь, и, словно в награду ее участникам, дальнейший путь оказался на редкость скорым и беспечальным – ни один человек из батальона не пропал, не отстал и не поморозился.

Передовое русское войско нашло кратковременный приют в Эчмиадзине. Отсюда оно небольшими отрядами отправлялось в окрестности Эривани, занимая ключевые точки предстоящей осады. Требовалось также защитить местное население, так как персы, услышав о движении русских, принялись опустошать область, прогонять за Аракс армян и кочующих татар, выжигать хлеб и фураж.

Во все стороны были высланы конные разъезды, ежедневно происходили стычки с рыскавшими по окрестностям персидскими и курдскими отрядами. Болдину и его людям не удавалось провести спокойно ни дня, ни ночи. Особенно запомнилась одна стычка, когда затаившиеся в прибрежных камышах казаки заметили толпу армянских женщин, убегавших от курдов. Они гнали перед собой детей, защищая их от преследователей, гнали, как ягнят, и некоторые в отчаянии, схватив их в охапку, стали бросаться в воду. Слава богу, наши устремились на выручку и вытащили бедолаг. Женщины, едва придя в себя, упали перед казаками на колени и стали целовать копыта их коней.

Беспокойная участь выпала и на долю Пущина. Вечерами, переодевшись в персидскую одежду, он тайно ходил под Эривань, снимая план укреплений и изучая прилегающую местность. Днем рассылал своих пионеров по окрестным садам за виноградными лозами, учил их вязать фашины и плести туры – словом, вовсю готовился к предстоящей осаде. К маю у передового русского войска имелось полное представление о противнике.

Эриванская крепость, обнесенная четырехугольной стеной, располагалась на берегу реки Занги, впадающей в Аракс. С запада ее защищали крутые береговые скалы, по вершинам которых тянулась стена с бойницами и башнями. Сама по себе эта часть не представляла серьезного препятствия, поскольку стена была запущена и местами обвалилась, но ее расположение на крутизне не допускало возможности прямой атаки и производства осадных работ. Остальные три фаса были обнесены двойными толстыми стенами. На внутренней стене были установлены пятьдесят мощных орудий, а наружная имела бойницы для ружей и фальконетов. Перед стенами находился глубокий ров, наполненный водою. Несколько мощных башен обеспечивали перекрестный огонь и надежную фланговую оборону.