Батя, Батюшко и Бэмби

Про салат Оля наврала, конечно. Но когда мужчина приглашает тебя в ресторан, нельзя отказываться от еды — обидишь. Буквы плясали перед глазами, сосредоточиться на изысках местной кухни не получалось никак. Да еще эти странные слова про милосердие… Что происходит?

Подошедшему официанту она заказала салат «Цезарь». Оля не видела это блюдо в меню, но почти в каждом ресторане предлагают «Цезарь» и греческий. Она не ошиблась — заказ приняли.

Оля смотрела на Дениса. Денис был заметно напряжен. Едва дождавшись ухода официанта, спросила без предисловий:

— Что случилось?

Денис вздохнул, достал с соседнего стула огромный букет красных роз и положил их на стол.

Оля перестала дышать. Она смотрела на цветы и пыталась понять, к чему они приурочены. Все праздники прошли, день рождения не скоро. Денис на себя не похож. Может, он защитил какую-нибудь ученую степень? Нет. Она бы знала. Может, его повысили? Может, предложили новую работу? Тогда к чему цветы? Может, цветами хочет смягчить не очень радостную для нее новость? Поэтому и ресторан, и розы…

— Тебя отправляют в командировку? — еле удержалась, чтобы не добавить «надолго?»

— ТЕБЯ отправляют в командировку. Пожизненную, — он взял ее за руку. — Будь моей женой.

Значит, он никуда не уезжает? Оля зачарованно смотрела на мужчину напротив. Значит, этот костюм, этот галстук и совершенно изумительные розы… Ей делают предложение?

Испытывая потрясение, люди ведут себя по-разному. Оля замерла. И смотрела широко раскрытыми глазами на Дениса. Конечно, она хотела… конечно, она мечтала… Но… когда много лет убеждаешь себя в том, что брак — это не твое, что ты никогда не будешь ничьей женой, и вдруг слышишь те самые желанные слова от любимого человека… Как тут не замереть, словно в детской игре про волнующееся море?

— Повтори, — сдавленным шепотом попросила она, сделав наконец вдох.

— Мне досталась глухая жена.

Жена… он назвал ее женой… И Оля снова замирает, проживая в себе это услышанное слово. А Денис не выпускает руку и начинает ее мягко гладить. А у нее внутри уже все дрожит. Жена… И голова начинает кружиться, и откуда-то издалека настигает вопрос, заданный с искренним участием:

— Тебе ответ подсказать?

Оля отрицательно качает головой и выговаривает:

— Не надо. Я согласна.

Тут и официант подоспел с заказом. И цветы предложил в вазу поставить. А голова все кружилась, и все так же издалека она слышала низкий голос Дениса:

— Скажите, что у вас есть в меню, подходящее для случая, когда любимая женщина соглашается стать женой?

— Понял. Сейчас принесу.

Голова перестала кружиться не сразу. И когда Оля наконец поверила в реальность происходящего, все вдруг показалось новым и чудесным. Она не очень понимала, что именно ела, но было вкусно. И пузырьки от шампанского приятно щекотали горло, и цветы в вазе пахли дурманяще, и мужчина напротив брал ее в жены. По-настоящему.

Оля больше не вспоминала про пятно на джинсах и неподходящий для ресторана вид. Когда они покидали зал, она шла, держа в руках охапку красных роз, и была самой счастливой женщиной на свете.

* * *

Аромат роз был такой сильный, что мешал спать. Но Оля категорически отказалась расставаться с букетом. Заявила, что он будет стоять только в спальне. И цветы оказались рядом с кроватью, поставленные в трехлитровую банку с широким горлом, которую принесла Изольда Васильевна. Она вообще выглядела очень счастливой. Счастливой и торжествующей.

А я вам говорила, Денис Валентинович.

Да, Изольда Васильевна, вы оказались правы.

Хотя Денис сомневался. Тогда, на кухне, слова Изольды Васильевны прозвучали мелодраматично, а от мелодрамы в своей жизни, как Денис надеялся, он избавился. Но все же разумное зерно в сказанном было. Проверить можно только на практике. Впрочем, пробовать и проверять мы ничего не будем. А сразу и наверняка.

И все же… Все же сомнения были. В том, что Оле это и в самом деле так нужно. И даже где-то совсем глубоко гнездилось опасение — нет, скорее страх — страх отказа. Который Дэн спрятал за показной самоуверенностью, бравадой и огромным букетом из красных роз. Но стоило увидеть ее глаза после «Будь моей женой»… Изольда была тысячу раз права. И, возможно, эти слова стоило сказать сразу, тогда, в постели, в комнате, пропахшей табачным дымом, после Олиного предложения. А что, отличный бы получился диалог.

— Переезжай ко мне.

— Будь моей женой.

Красиво и по существу.

Но сейчас тоже ничего получилось. Перед сном Оля попросила еще раз назвать женой. Кажется, это слово ее завораживало. Денис вздохнул. Нет, положительно, при такой атаке на органы обоняния невозможно уснуть. Может быть, унести розы на кухню? Но стоило шевельнуться, как чуткая Бэмби сонно заворочалась под боком, обняла, ткнулась носом в шею.

Тоже нормальное средство от бессонницы. Последней мыслью перед тем, как провалиться в сон, было: «Интересно, Олька возьмет мою фамилию?»

* * *