Батя, Батюшко и Бэмби

— Мне не приходилось. А ты излишне драматизируешь. Девочка поступает в театральный, если я ничего не путаю. Она оценила креатив экспромта.

— А с чего вы взяли, что я о ней?

— Опа. О Паулине Леонтьевне речь? Тося, нельзя расстраивать бабушку, как не стыдно!

Малин наконец соизволил поднять лицо. Укоризненный взгляд сопровождался тяжелым вздохом.

— Вы думаете, у меня правда есть шанс?

— Невозможно выиграть войну, если не вступить в сражение, — Денис ободряюще похлопал интерна по плечу. — А если пострижешься, она сама упадет к твоим ногам.

И Антон все-таки улыбнулся.

* * *

Работы после каникул было немного. Ожидаемое сезонное затишье. А через день — пятница.

Будет пятница или нет? Он не звонил. Она не знает, звонить самой или нет. Совсем запуталась. Надо брать себя в руки и снова устанавливать правила игры. Как было в самом начале — просто, ясно и понятно.

Словно услышав ее мысли, телефон огласил кабинет бодрыми звуками. Оля посмотрела на экран.

Не он. Не Денис.

— Здравствуйте, Виктор Иванович.

— Добрый день, Ольга Геннадьевна. Как начало рабочего года?

— Честно говоря, не очень. Заказов пока нет, но ведь это закономерно.

— Конечно-конечно, — скороговоркой проговорил Ларионов, а потом его голос изменился и стал командным: — Я вот по какому поводу звоню. Через месяц планируется большая конференция специалистов по рекламе, там что-то о новых средствах продвижения продуктов и оценке их эффективности. Программу конференции перешлю. Думаю, вам надо присутствовать.

— Хорошо, Виктор Иванович.

— Вот еще что… новогодние праздники прошли, но впереди 23 февраля, которое совмещается с выходными. Подумайте, что можно предложить отдыхающим. Там еще и Масленица, если не ошибаюсь.

И перед глазами опять — снег, огромная елка, кино в кровати. Сладость и боль одновременно.

— Я подумаю, Виктор Иванович.

Телефон снова на столе. А мысли — о пятнице. Хоть на ромашке гадай: пятница будет или нет?

Даже если не будет, она не расстроится. Ей есть чем заняться. Нужно самой съездить на футбольные тренировки. Первое послепраздничное занятие прошло неудачно. Закончилось дракой с тем самым новым мальчиком, про которого рассказывала Изольда.

От тренера влетело Никите, а он дома со слезами оправдывался и кричал: «Это было нечестно! Я играл по правилам! А он меня ударил! Со всей силы! А потом подножку подставил!»

Надо разбираться самой.

И снова телефонный звонок как отклик.

И снова не Денис.

— Да, Изольда Васильевна.

— Оленька, у нас тут беда случилась. Никиту увезли в больницу.

Глава 10. Salus populi — suprema lex [32]

Ожидание смерти подобно самой смерти — это известно давно. Как и то, насколько мучает человеческую душу неизвестность.

Олю мучили одновременно неизвестность и ожидание. И больничный коридор. Длинный, узкий, с лавочками вдоль стены. Чистый, казенный и холодный.

Хотелось курить. Но здесь нельзя. Здесь только ожидающие родственники и время от времени появляющиеся медсестры. У каждой из них Оля пыталась поймать взгляд. Вы не меня ищете? Не маму Никиты Зеленского? Это я. Как там? Почему меня не пускают к сыну?

Когда она часом ранее влетела в этот коридор, то сразу увидела Изольду, сидящую в одиночестве на обитой дерматином лавочке. Обычно всегда отлично держащая себя и свою осанку, соседка, казалось, разом потеряла все присущие ей королевские качества. Оля увидела несчастную… старушку.

— Как это случилось? — спросила она непослушными губами.

— Я не знаю, Оленька, вот правда не знаю. Нас же в зал не пускают. Но как говорят… тот мальчик, он столкнул Никиту со шведской стенки.

Перед глазами все поплыло. И внутри стало пусто. И страшно. И рука начала искать опору, чтобы не упасть. Стоило только представить, как с высоты летит ее сын, ее мальчик…

Господи, спасибо… спасибо, что живой… — Вам надо домой, Изольда Васильевна.

— Нет, — губы соседки упрямо сжались.

Но Оля уже искала телефон:

— Я вызываю такси, и не думайте спорить. Вот сейчас у вас подскочит давление, и что мне делать? И вы, и Никита одновременно. Поэтому как только подъедет машина, вы в нее садитесь, отправляетесь домой, принимаете все свои лекарства, ужинаете и ложитесь в кровать. Я буду на телефоне, как только появится врач с новостями — обязательно позвоню.

Изольда к голосу разума прислушалась и в такси села, а врач все не появлялся. И время словно замедлило свой ход.

Оля мучительно мерила шагами коридор. Двадцать в одну сторону, двадцать в другую. Винила себя.

Ведь говорила ей Изольда Васильевна, предупреждала, что в секции появился проблемный ребенок. Нет чтобы сразу туда поехать, посмотреть самой, познакомиться с этим новичком… Но как же: работа, предновогодняя пора! Ларионов еще со своей базой. Сроки, обязательства, авралы. И нет времени на Никитин футбол.

А на пятницы вот чудом находила. На пятницы находила, а на сына — нет.