Батор (СИ)

Олег дождался, пока Марго пройдёт квартал, затем пошёл дальше по своей части улицы, раздумывая над её словами. Вспомнив «чудика»-соседа и его вечные ночные копошения, Волков, в конце концов, покачал головой и прикинул: может права была мать, когда говорила, что черти в омуте водятся.

Вот только какого толка черти будут в этот раз?..

========== Сергей Разумовский ==========

Чудик.

По правде, все в Баторе так или иначе были чудиками, даже сам Олег Волков, шатающийся от всех отдельно и рисующий на полях или задниках тетрадей геометрические фигуры и «загогулины». Но если все вокруг чудики — размышлял он как-то перед сном, пока сосед на другой кровати снова устраивал «баррикады» — то, может, это и есть категория нормальности? Но что же тогда «нормальность» в понимании взрослых?

На эти два вопроса Олег пока не подыскал достойного ответа, зато чудик угомонился, и он смог уснуть. Ненадолго. Олег уже подстроился, что раза два за сон Сергей точно запутывался в старательно обустроенных баррикадах, которые на утро превращались в самое настоящее непонятное нечто из подушки и одеяла, и просыпался. Однажды он и, как говорят взрослые, джек-пот словил: Сергей-таки грохнулся на пол во время своей «ночной битвы» с невидимым Олегу существом или существами. Понаблюдав немного за валяющимся на полу соседом, который, видимо, решил продолжить сон там, Волков смиловался, подошёл и, сдёрнув край его же одеяла с постели, накрыл Сергея. Помогло это делу или нет, Олег не разбирался, но весь остаток дня Разумовский потом ходил с отлёженной щекой и с яркими заломами дощечек на ней.

Чудик.

Чу-у-удик.

Олег шмыгнул носом, покосившись на Сергея в другой стороне класса.

«Но умный чудик», — он осмотрел мирно сидящего Разумовского, который одним из первых сдал листок с контрольной, а теперь что-то чёркал карандашом в своей излюбленной манере. Причём свободной рукой он накрывал ухо, чтобы так отгородиться от других учеников, просящих помощи. Олег вздохнул и, сверившись с заданием на доске, затем с оставшимся временем до конца, обречённо принялся дальше писать на перечёркнутом листочке решение. Как догадывался, неправильное — в четвёртом он не только с упрощением не справился, но и с решением, и куда там до ещё двух задачек чего-то из разряда «посложнее».

«Ну и ладно, кому сдалась эта математика», — решил Олег, заканчивая писать так и не упрощённое выражение: ну, на пару скобок стало определённо меньше, тоже по-своему упрощение, нда? Посмотрев на престарелую учительницу Евдокию Алексеевну, Олег покривил губами — интуиция подсказала: упрощение из раздела «так себе».

Прозвенел звонок. Сергей первым собрал вещички и устремился прочь из класса, остальные также начали собираться, часть из них упрямо дописывала, стараясь успеть, за что схлопотала грозный тон, а Олег вообще плюнул на контрольную — сдал без оконченного в четвёртом решения. «И так сойдёт», — Волков положил листок в стопку, распрощался с Евдокией Алексеевной, которая приподняла брови, увидев его «измалёванный» перечёркиваниями листок с контрольной, и ретировался за пределы класса.

— По крайней мере, я пытался, — утешающе приободрил Волков себя и сделал мысленную засечку спросить у Марго: вдруг та уже отработку по этой контрольной делала, ведь «А» класс всегда писал раньше, а потому, может, чего подскажет. Хотя особо-то надежд он не питал: Снегирёва в математике была такой же, как и он сам.

Оставив думы, Олег огляделся. Коридор постепенно наполнялся вываливающимися из классов учениками, шум становился громче и выталкивал детские голоса. Где-то посреди этого моря скользили старшеклассники и учителя. Некоторые из последних порой останавливались, чтобы сделать замечание особо неугомонным детям. Помогало ли это? Слабо. Стоило «властной фигуре» отвернуться, как дети продолжали гонять друг друга.

Олег хмыкнул и устремился вдоль стены к боковой лестнице. Не так далеко от неё пятиклашки уже организовались в подобие круга, да начали передавать через ладони очередь со словами детской игры про корову, летевшую по небу.

Воображение тут же попыталось представить героиню данной игры: пятнистая с крыльями, (а иначе как летать) да в копытах зажата газета. Или лучше наполовину сжёвана? Олег покачал головой, спускаясь — какие ещё коровы с крыльями и с газетами…

В школе, в принципе, сегодня был такой же день, как и другие. И даже на первом этаже разворачивалась привычная для боковых лестниц картина: «шестёрки» их батора нашли очередную жертву, а вокруг опасливо держались другие ученики, которые не то отворачивались, не то наоборот пялились во все глаза. Волков на вдохе оглядел толпу и уже прикинул, как обойти её, чтобы свернуть в коридор, когда глаз зацепился за мелькнувшую в центре макушку, а слух выцепил следующее:

— Сколько тебе, пыжий, объяснять, а? Будешь делиться — целее будешь!