Батор (СИ)

Олег громко кашлянул, требовательно уставился на девчонку, но та больше не поясняла. Мазнув себя по носу, Марго отвлеклась на разбросанные вещи и была такова. Понаблюдав немного за ней, Волков растянул про себя следующее: «Не только спасли, но и, выходит, спелись, птички», — и переключился вниманием на более насущное. Он попытался «оживить» правую щёку, затем кое-как вытереть с правого глаза жижу из красок, но тщетно — дрянь так и застыла, а стоило попытаться отколупать кусочек хотя бы от щеки, как кожа отозвалась резкой саднящей болью.

Потому Волков отставил затею, следом оглянулся в поисках вещей и замер, увидев, как его куртку протягивал ему Сергей. Очевидно, пока Марго развязывала ему руки, Сергей потратил время на поиски верхней одежды.

— С-спасибо. — Из-за холода и трясучки фраза вышла скомканной. Олег принял куртку, натянул её, застегнул деревянными руками — едва стало теплей, но скоро станет лучше. Издавая нечленораздельные звуки-ругательства, Волков спрятал руки в карманах и втянул голову в хилый ворот.

«С-с-собачий холод», — фыркнул он про себя, прикрывая глаз, когда под кожей снова прокатилась дрожь, и подивился: и внутренний голос дрожал.

— Ещё вот.

Олег отвлёкся: «А-а, так говорить умеешь, всё-таки», — и поглядел на протянутый Сергеем ему старый ржавый фонарь. Волков шмыгнул носом, осмотрел сиротливо горящую свечу внутри и протянул к нему руки.

— Видимо, у погибшего Ильича стащили.

— А он? — Олег взялся за фонарь двумя руками под донышком. Пальцы, сначала не чувствовавшие тепла, вскоре стало покалывать.

— Смотритель доков. — Их взгляды пересеклись, и Сергей отвёл свой в сторону почти сразу. — Погиб как шесть-семь лет.

— Угу-у-у, — протянул Олег, не в силах выдать кое-что более осмысленное опять же из-за холода.

Хотя в кое-чём он всё же убедился, украдкой поглядывая на Сергея, а именно в том, что говорить чудик-то умел. Пускай и тихо, и слабо, отчего его почти не слышно было при завывании ветра.

Шаги приблизились — то вернулась Марго. Подбросив фонарь, она поймала его, а Олег улыбнулся, приметив, как блики на стали отразили упавший на них свет свечи.

— Хороший бросок, — похвалил он её, припомнив удар вещи о нос Васюткина.

— Спасибо, — Марго улыбнулась. — Советское! — подражая больше взрослым, протянула она.

Все усмехнулись, переглянувшись. Снегирёва подкинула фонарь снова, поймала и прицепила-таки на пояс, который, судя по тому, что Волков помнил из её рассказов, относил к атрибутам героев читаемых ею книг.

— А! Это твоё! — спохватилась Марго. — Молодец! Прямо хорошо их отвлёк. — Она протянула Сергею книжку в добротном переплёте, которую воспитанник перехватил. Не больно медлив, она фыркнула, склонила голову и продолжила:

— Но серьёзно?

Сергей, осмотрев, не понимая, обложку, глянул на Марго исподлобья, а Олег устало перевёл взгляд с книжки на девчонку, после обратно на книжку и по-о-онял.

Вроде.

— Достоевский? — Она улыбнулась. — Его же только старшаки читают!

— А почему нет? — встрял в разговор Олег, приковывая к себе внимание. Он переменил постепенно оттаивающие руки на фонаре так, чтобы тот остался в левой, и указал на этаж. — Вот преступление, — Олег внимательно глянул на Сергея и постучал по обложке книги пальцами, — а вот наказание.

Ребятня посмеялась, и только когда все успокоились, Сергей чуть более уверенно — как показалось Олегу — вставил:

— Вообще, там о другом, но смысл почти.

Марго так и зависла. Олег хорошо знал это выражение: подруга явно хотела ляпнуть что-то ещё, но, видимо, решила сдержаться, так что перевела взгляд с него на этаж. Или нет… Она повернулась обратно.

— Только не говори, что и Гоголя читал? — Марго качнулась к нему, прищурилась и пригрозила пальцем.

— Мёртвые души, да. Два тома.

Марго подалась назад, нахмурилась и ляпнула:

— Врёшь! Он второй сжёг!

Несколько секунд те буравили друг друга взглядом, а Олег постановил: точно спелись. Скользнув взглядом по улыбающемуся Сергею, Волков хмыкнул — чудик не только говорить умел, но и улыбаться, и язвить, и играть на паузах, чтобы заставить усомниться Марго в своих знаниях. Выходит, нормальный он, только зашуганный.

— Врёшь-врёшь, да не возьмёшь! — не сдавалась Марго, тогда Сергей хмыкнул:

— А я не говорил за вторую часть, я говорил за два тома, — и принялся прятать книгу.

Марго так и скривила губы.

— Словоговорун, — тише проговорила она.

Разговоры о литературе пришлось отложить, когда Олег вцепился в фонарь, поёжился сильней да зажмурился от очередного крупного приступа, после, ощутив что-то тёплое на голове, удивлённо осмотрелся. Марго сняла с себя шапку и, очевидно, нацепила на него.

— Замёрзнешь, — шмыгнул носом Олег.

— Тебе нужней, — парировала она. — Всё, погнали в батор. Иначе это, — Марго кивнула на фонарь, — не больно поможет.

На том и порешили. Марго, сняв снова фонарь, включила его — и факт того, что после броска он ещё работал, вызвал очередные уже тихие слова про советское качество, и устремилась к лестнице, ведшей на первый этаж заброшки. Олег покачал головой и уже направился следом, как его отвлёк голос:

— Спасибо.