Батор (СИ)

— Эти, што ли? — фыркнул он. Смугловатое лицо исказило сомнение. Тонкий палец указал на детей. — Маловаты будут. — Арсенович оглядел их вновь и качнул головой, делая шаг назад. — Наружу их.

Воспитанники могли и сами выйти, хотя определённо охраннику «нужно» было их до прочего подтолкнуть. Так они оказались в коридоре средь коробок, где шумела вентиляция и пахло смесью разных как просроченных, так и готовых к продаже продуктов питания.

Охранник изучил подсобку, захлопнул дверь в неё и стал позади, отрезая выходы в сам магазин. Чуть сбоку у стены возвышалась продавщица: женщина, судя по лицу с двойным подбородком, какое украшали алые пятна покраснений, бушевала. Их не прикрывали ни дешёвое — явно не в тон — косметическое средство, ни нарисованная на глазах и бровях чернота. Руки продавщица складывала на груди и на одной из них только-только сходил отпечаток зубов. Сергей вовремя спохватился и улыбнулся мысленно, а вот Марго так и осклабилась, демонстрируя свои «убийственные» зубки.

— Ну, — Арсенович, заговорив, приковал к себе внимание собравшихся. Он стоял, преграждая путь, как догадался Сергей, на разгрузочную, — рассказывайтэ, чего уж. — Прокрутив пальцами очки, владелец магазина потёр стёкла о перламутровую ткань спортивки. — Зачэм воруетэ, — тёмный взгляд метнулся на Марго, — как воруэтэ, и что мнэ с вами дэлать. — Арсенович остановил свой на Сергее, и последний сглотнул.

— А чего делать-то? Выдрать или ментам — и всё с ними! — подала голос продавщица, хмыкнув.

Сергей метнул на неё взгляд. Арсенович поднял руку, и женщина стихла.

— Полно, Тамарочка…

«Тамарочка!» — подивился нежному отношению к грубоватой женщине Сергей, а Тамарочка как раз растерялась, стушевалась и скромно-скромно улыбнулась, являя собой образец раскаяния и смущения. Сергей глупо моргнул, удивлённый.

— Они же всё же дэти, — закончил Арсенович.

— Воры везде воры, Торгом Арсенович, — подал голос позади охранник, к которому дети повернулись. Мужчина пригвоздил обоих злорадным взглядом, и у Сергея холодок осел на затылке. — И наказание должно быть соответствующее.

Торгом Арсенович глубоко вдохнул и медленно выдохнул, и Вместе приметили, как настала очередь охранника тушеваться. Сергей отвернулся на владельца и разглядел в нём напускного величественного сочувствия — так обычно на учеников смотрели учителя или воспитатели, когда баторцы ляпали какую околесицу. Разумовский предположил пришествие «бури», но оной так и не наступило.

— Воры ворам рознь, Константин, — всё таким же спокойным голосом парировал Торгом Арсенович, — и, эсли взрослыэ крадут из наживы, дэти крадут по другим причинам. Это же так элемэнтарно, — уголок губ дёрнулся в презрении, — к пониманию, понимаэшь?

Сергей улыбнулся, интуитивно уловив тавтологию, и поспешил сбавить с себя спесь. Очевидно, не успел вовремя, раз теперь такой взгляд был направлен на него.

— Так давайтэ спросим у них самих, для чего вы воруэтэ, м?

Теперь в коридоре слышалась только вентиляция. Всё внимание собравшихся обратилось к детям, которых поставили перед конкретным вопросом. Марго рядом цепко следила за Торгомом Арсеновичем, выжидая, а Сергей снова и снова напоминал себе о проговоренном плане — он был, конечно, поганым, основанным на куче нестабильностей, но что оставалось?

Владелец магазина вздохнул, тогда Марго спохватилась.

— А с чего вы вообще взяли, что мы воровали? — как можно спокойнее проговорила Снегирёва, вскинула голову и прямо посмотрела на взрослого.

— И правда, — Торгом Арсенович кивнул и глянул на работников, — ваши аргумэнты?

Дети застыли, переглянулись и уставились каждый попеременно на взрослых. Константин и Тамарочка удивились не меньше, чем Вместе, и Сергей признался, что растерялся: в баторе мнением детей почти никогда не интересовались, сразу наказывали или отправляли на «душевую» терапию, особенно мелких из потока. Потому услышать почти «правильное» отношение от владельца магазина, который вполне должен был и обязан был после всего, что делала Марго, наказать их (и имел на это право), оказалось необычным.

План постепенно начал трещать по швам — Вместе не рассчитывали на такое.

Первой отмерла Тамарочка.

— Я видела тебя пару раз, после тебя вечные недостачи, да и не покупаешь ты никогда, — фыркнула она, указывая на Марго. — А этот вечно ошивается на улице. — Толстый палец указал на Сергея.

Подруга не испугалась — она цепко следила за продавщицей, словно не замечая никого и ничего вокруг. Сергею это напомнило крупных птиц на охоте, или когда те следили за нарушившей границы другой пернатой.

— Может, это вы подворовываете, а на меня спихиваете то, чего не досчитались? — парировала Марго, нахмурившись.

— Ах ты! — вспыхнула продавщица. Лицо перекосила гримаса злости, которая быстро откатилась, стоило Торгому Арсеновичу снова поднять ладонь.

— Ш-ш-ш, — зашипел он на сотрудницу.

Та утихла.

— Константин? Вы ловили как-то эё на кражэ?

Константин переступил с одной ноги на другую, поддел большими пальцами ремень почти форменных, грязных к низу брюк и фыркнул.

— Нет, — признался он. — Но видел её также часто.