Батурино – гнездо родное

Освободилась Сибирская Кафедра. Александр Данилович, наущаемый бесом, понял, что настал час исполнения его мести. Он, в приватной беседе с Императором Петром Алексеевичем, лукаво порекомендовал Архиепископа Черниговского в Сибирские Святители. Император хорошо знал Владыку, как просвещенного пастыря, и согласился с предложением Александра Даниловича. Архиепископ Черниговский Иоанн получил назначение на Сибирскую Кафедру. Светлейший князь торжествовал, утолив свою жажду мести.

Владыка, получив указ о своем назначении, смиренно согласился с ним, стал готовиться к поездке в Сибирь. А про Меньшикова Архипастырь произнес пророчество:

– Да, мне далеко ехать, но он будет далее меня…

Прошли годы. Митрополит Тобольский и всея Сибири Иоанн (Максимович) – любимый и оплаканный паствой, упокоился от трудов праведных на ниве Божией. Его нетленные мощи почивали в храме Тобольского Кремля. Рабы Божии благоговейно почитали память Митрополита Иоанна, обращались к нему за помощью и получали ее. Сам почивший Святитель являлся больным людям, звал их в Тобольск – помолиться при мощах его, чтобы получить исцеление.

В 1728 году, потеряв чины, звания, богатство, ссыльный Александр Данилович с детьми проплывал на судне мимо Тобольска. Он стоял возле борта и смотрел на берег. Печальные думы теснились у него в голове.

И вдруг он увидел и узнал Архиерея, стоявшего в полном облачении возле речных вод. Это был Митрополит Иоанн (Максимович). Владыка ласково смотрел, на опального. Александр Данилович вскрикнул от изумления.

Владыка Иоанн поклонился Меньшикову, благословил его и стал невидим… Такое предание об этой встрече сохранилось в сибирских краях…

Леонтий Васильевич прибыл в Тобольск и поступил на обучение в семинарию, которая была преобразована из славяно-латинской школы и открыта в 1748 году. Он жил вместе с семинаристами, столовался, ходил на занятия, изучал обязательные предметы, вроде богословия и греческого языка, и отдал дань увлечению стихотворчеством, которое любил Святитель Иоанн Тобольский. Например, Владыка Иоанн, сильно болевший, обратился за помощью к Святителю Феодосию Углицкому и получил исцеление. В благодарность за это, Митрополит Иоанн приказал написать портрет Святителя Феодосия и собственноручно написал на нем свои стихи, начинавшиеся так:

«Феодосий, дар Божий, Углицкий прозванный,

В архиереи Богом в Чернигов поданый;

В мале зде поживе исполнь лета многа,

Сподобился вскоре небесна чертога»…

Многие учителя и семинаристы писали стихи духовно-нравственного содержания, собирались вместе и читали друг другу свои вирши. Приходилось им порой выслушивать критику своих семинарских товарищей. Часто бывало, что и нелицеприятную. Но, смирив свое авторское самолюбие, приходилось с ней соглашаться и учитывать дружеские замечания в своем дальнейшем творчестве. Участвовал в этих читках и обсуждениях и Леонтий Васильевич.

Конечно же, он обязательно посещал храмы Божии, молился, исповедовался и причащался Тела и Крови Христовых, прикладывался к раке с благодатными мощами Митрополита Тобольского Иоанна (Максимовича), напитывая свой дух благодатию Божией. Желание стать священником – пастырем овец православных крепло в нем день ото дня.

Но семинаристу для получения духовного сана требовалось жениться, найти для себя матушку, которая стала бы для него верной спутницей, хранительницей домашнего очага, чтобы идти с ней рука об руку, деля радости и невзгоды моря житейского.

Такая девица нашлась для Леонтия Васильевича, которому в 1788-ом году исполнилось 27 лет. Он познакомился с Ириной Ивановной Левосторонцевой – из мещанского сословия. Она родилась 5-го июня 1772 года. Они стали встречаться… И Леонтий Васильевич признался Ирине Ивановне, что полюбил ее и хочет предложить ей выйти за него замуж.

– Но, – говорил Леонтий Васильевич, – ты должна знать, моя радость, что я собираюсь стать священником. Священником был мой дед. Отец служит в храме Божием села Батурино. И я стану слугой Божием. Готова ли ты, мой ангел, разделить со мной мои труды? Готова ли?

Ирина Ивановна, которой в ту пору шел 17-ый год, опустив голову, краснея, тихо ответила:

– Согласна, мой дорогой!

Леонтий Васильевич опустился перед ней на колено и ласково поцеловал нежные девичьи пальчики. Ирина, смущаясь, закрыла лицо руками.

– Слава Тебе, Господи! – сказал, вставая, Леонтий Васильевич, – я отпишу батюшке и матушке, попрошу родительского благословения на наше с тобой, моя радость, супружество. А там – венчание, семейная жизнь, служба в храме.

– И я думаю, – проговорила Ирина Ивановна, – что от моих родителей отказа не будет…

Леонтий Васильевич отправил в Батурино послание, в котором просил благословения родителей на свой брак с девицей Ириной Ивановной Левосторонцевой, красочно, поэтически описывая достоинства своей избранницы. С нетерпением ждал ответа, ждала его и Ирина Ивановна…

И ответ пришел – долгожданный, написанный с любовью к сыну. Родители слали свое благословение на бракосочетание Леонтия с девицей Ириной и желали ему счастливой семейной жизни…