Батый

Что касается русских земель, то они остались в прежнем, обычном положении. Тот же Плано Карпини сообщает, что в бытность его на Руси туда для сбора дани был прислан «один сарацин, как говорили, из партии Куйюк-кана и Бату»²⁷. Это надо понимать в том смысле, что сборщики дани, как и было заведено в Монгольской державе, представляли интересы, с одной стороны, правителя Улуса Джучи, а с другой — центральной власти. В соответствии с этим делилась и собранная дань: бóльшая её часть шла в Каракорум, меньшая оставалась у Батыя. «Партия» Гуюка и Бату, как видим, пока что могла быть представлена одним человеком. В свою очередь, Батый восстановил в отношении русских земель принятый в Монгольской империи порядок, по которому правители покорённых монголами стран утверждались в своих правах в ставке великого хана. Когда летом или осенью 1247 года к нему прибыл русский князь Андрей Ярославич, сын Ярослава Всеволодовича, просивший себе ярлык на великое княжение, а вслед за ним явился и его старший брат Александр, Батый не стал сам решать возникший между ними спор, но отправил обоих «к Кановичам», то есть в Каракорум²⁸. Это тоже свидетельствовало о его нежелании идти на прямой конфликт с новым великим ханом.

В действительности же в отношениях между Бату и Гуюком назревал острый кризис. Покидая в ноябре 1246 года Монголию, Плано Карпини и его спутники заметили приготовления к новому большому походу на запад, который готовил великий хан. Им казалось, что целью этого похода является христианская Европа. «…Теперь, так как император избран… они начинают снова готовиться к бою», — писал Плано Карпини. Когда члены францисканской миссии возвращались домой, они встретили войско, «набранное у всех татар»; войско это продвигалось к границам Руси. Плано Карпини рисовал пугающую картину: «…в три или четыре года они дойдут до Комании (половецких владений на Дунае и Балканах. — А. К.), из Комании же сделают набег на вышеуказанные земли (Венгрию и Польшу. — А. К.)». Но не стали секретом для членов посольства и разногласия, существовавшие между Батыем и Гуюком; именно эти разногласия, казалось, давали надежду на то, что нового вторжения удастся избежать. «Между ними возник большой разлад, — доносил о Гуюке и Батые поляк Бенедикт, — и если бы он имел продолжение, то христиане смогли бы получить в течение многих лет передышку от тартар»²⁹. Наблюдение очень тонкое! Однако общий смысл начавшихся передвижений монгольских сил францисканцы понимали не вполне верно. Может быть, Гуюк и имел намерение воевать с Европой («Император собственными устами сказал, что желает послать своё войско в Ливонию и Пруссию», — сообщал Плано Карпини), но позднее. Пока же его цели были иными.

Во-первых, значительная армия во главе со стариком Субедеем и Чаган-нойоном была послана в Южный Китай. Во-вторых, с конца 1246-го — весны 1247 года начался сбор войск для участия в новом походе на западные страны, но целью этого похода была отнюдь не Европа, а до сих пор не покорившиеся монголам исмаилиты горного Ирака (так называемое государство «Старца Горы», или «орден» ассасинов — «курителей гашиша») и Багдадский халифат. Во главе формирующейся армии Гуюк поставил Илджидай-нойона (Эльчжигидая), одного из наиболее близких и доверенных лиц своего отца Угедея. Ему были даны значительные полномочия: Гуюк «приказал, чтобы из войска, которое находится в Иранской земле… выступило в поход по два человека от каждого десятка», и «препоручил Илджидаю всё то войско и народ; в частности, дела Рума, Грузии, Мосула, Халеба и Диярбекра (в Турецком Курдистане. — А. К.) он передал в управление ему, с тем чтобы хакимы тех мест держали бы перед ним ответ за налоги и чтобы никто больше в то дело не вмешивался». В сентябре 1247 года войско двинулось в западном направлении, и тогда же Гуюк-хан издал «высочайший указ, чтобы каждая сотня монгольских кибиток дала по одному человеку на службу батурам»³⁰. Оба похода завершатся ничем — прежде всего из-за скорой смерти Гуюка. Но это были определяющие, стратегические направления монгольской завоевательной политики; не случайно военные действия на обоих направлениях будут продолжены преемником Гуюка великим ханом Менгу.