База-500: Ягдкоманда

— Видимо, Смысловский думает, что вы сможете вывести его на разведсеть вашего отца, — высказал предположение Лавров. — Он всегда мечтал заполучить эту сеть в свое распоряжение. Смысловский — весьма амбициозный, энергичный, авантюрный и мстительный человек. Не могу говорить наверное, но у меня сильное подозрение, что он приложил руку к смерти вашего батюшки. Агенты абвера сняли квартиру напротив за полгода до гибели вашего отца, именно в тот момент, когда произошел первый конфликт Владимира со Смысловским. Смысловский требовал передачи разведсети на связь варшавского отделения РОВС. Ваш отец резко отказал ему.

— Но при чем здесь абвер?

— Когда Врангель эвакуировал Армию из Крыма, Смысловский занимал должность начальника разведывательного отделения штаба 3-й русской армии, которую формировали в Польше генералы Глазенап и Бобошко. Смысловский натурализовался в Польше как этнический поляк, женился на польке и поселился в Варшаве. Однако в 1928 году он внезапно переехал в Берлин. Ходили слухи, что он сделал это по заданию «двуйки» — разведки польского генерального штаба. Если это и было так, то Смысловский стал двойным агентом, поскольку в Германии он окончил высшие курсы так называемого Войскового управления, которое на самом деле являлось прикрытием нелегально созданной Академии Генерального штаба рейхсвера. Именно тогда он и стал работать на абвер. Имелись данные, что его привлек к сотрудничеству лично тогдашний глава абвера полковник Бредов. При помощи Смысловского абвер держит под контролем РОВС. Ваш батюшка, умело играя на противостоянии между Кутеповым и фон Лампе, сохранял известную независимость в своих действиях и не желал работать по указке германских военных. Именно в этом и крылись корни его конфликта со Смысловским. А Смысловский — это абвер.

— Вы хотите сказать, что моего отца убили по приказу руководителей германской разведки? — насторожился Рудаков.

— Нет, я не думаю, что был такой приказ, — не согласился Лавров. — Но вот Смысловский, руководствуясь своими личными амбициями, вполне мог пойти на такое. Но и он вряд ли собирался убивать Владимира. Вы знаете, что вашего отца нашли в лесу Бикерниеку со следами пыток?

Ошеломленный Сергей отрицательно мотнул головой.

— Это факт: я сам читал заключение патологоанатома, — печально сообщил Лавров. — Владимир умер от разрыва сердца: видимо, не в меру ретивый подручный Смысловского перестарался.

— Я убью его, — мрачно заявил Сергей.

— Не стоит, — ответил Лавров. — Тем более что я не могу представить убедительных доказательств. Вам просто следует остерегаться этого человека.

— Но вы сами сказали, что за ним стоит абвер, — напомнил Сергей. — Я всего лишь бесправный эмигрант, — как же я могу противостоять абверу?

— Ну, абвер не самая всемогущая структура в Германии, — улыбнулся Лавров. — Вам надо найти покровителя в той структуре, с которой абвер не захочет связываться.

— И что же это за структура?

— СС, — ответил Лавров. — Если вами заинтересуются люди из СС, это даст хорошую гарантию для вас. У меня есть знакомый штурмбаннфюрер в Главном штабе СС, — это звание соответствует армейскому майору. Я замолвлю за вас слово.

Лавров выполнил обещание: по приезде в Берлин Рудаков встретился с СС-штурмбаннфюрером фон Штернбергом. Тот оказался бывшим остзейским бароном и даже помнил отца Сергея по совместной службе в корпусе Бермонт-Авалова.

— Зачем вам эти шпионские игры наших вояк, Сережа? — проникновенно вопросил фон Штернберг Рудакова. — Кончится тем, что они отправят вас в Россию за чертежами новейшего русского самолета и через пару дней вы окажетесь в подвалах НКВД, которых вам пока удалось так удачно избежать. Давайте, я пристрою вас в СД, и вы будете освещать настроения русской эмиграции в Германии.

Рудаков уже изучил немецкий язык настолько, что мог составлять отчеты и вполне подходил на такую работу. В первый момент его оскорбило предложение стать осведомителем. Но фон Штернберг объяснил, что СД — вовсе не тайная полиция вроде гестапо, а всего лишь нечто вроде информационно-аналитической службы в нацистской партии, призванной не сажать людей по доносам, а информировать партийное руководство о реальном положении дел на местах. И Рудаков согласился. Кроме того, это был прекрасный случай избавиться от назойливых притязаний Смысловского и опеки абвера.