База-500: Ягдкоманда

Я ознакомился с содержанием переданной мне гауптштурмфюрером телефонограммы. Из телефонограммы следовало, что полицайфюрер «Руссланд-Митте» приказывает командиру батальона СД специального назначения «Люблин 500» (то есть мне) передать в распоряжение СС-гауптштурмфюрера Гилле роту солдат для обеспечения операции, проводимой силами СД и полиции генерального комиссариата «Вайсрутения» в районе Слонима. Время окончании командировки определяется фактическим завершением операции.

— Хотите кофе, Гилле? — сухо осведомился я, прочитав телефонограмму. А что мне еще оставалось сказать?

* * *

Гилле от кофе отказался и отбыл, назначив место сбора моих людей возле Слонимского гетто. Перед отбытием я успел спросить его:

— Что будут делать мои люди, гауптштурмфюрер? Если не секрет, конечно?

— Какие там тайны могут быть от вас, — усмехнулся Гилле. — Вы ведь принимали участие в экзекуциях в составе Айнзатцгруппы «А», не так ли? Так вот… Поступила информация, что в лесу юго-западнее Слонима скрывается группа бежавших из гетто евреев… человек триста-четыреста. Гнать их в гетто не имеет смысла, тем более что там много детей и пожилых людей, ослабевших от голодной жизни в лесу. Поэтому я получил разрешение провести экзекуцию не в слонимском гетто, как это было определено по плану, а на окраине Слонима. Мне нужны ваши люди для организации оцепления. Да, и еще мне понадобится человек десять: хороших стрелков, с хорошими нервами, желательно имеющих опыт экзекуций. Среди них должен быть минимум один опытный и хладнокровный пулеметчик.

— Нет проблем, гауптштурмфюрер, — заверил его я. — Можете не сомневаться: мои люди безупречно справятся с заданием.

* * *

Вариантов не было: я вызвал Рудакова и сообщил ему о предстоящем деле. Он буквально окаменел, выслушав приказ.

— Отправка через час, — добавил я. — Захвати коньяк для себя лично и бимбер для своих людей. Они будут стоять в оцеплении, а Гилле выдаст спиртное только исполнителям. Да, построй личный состав, надо еще отобрать десяток добровольцев.

— Не сомневаюсь, что первым вызовется этот подонок Николас Крюгер, — проворчал Рудаков.

— Что? — нахмурился я. — Если все понятно, то свободны.

— Так точно, оберштурмбаннфюрер! Хайль Гитлер! — выкрикнул Рудаков и вышел.

Я надел мундир и вышел во двор. Весь личный состав уже был построен, и Рудаков отдал мне рапорт. Я скомандовал «вольно» и обратился к личному составу:

— Господа! Нам предстоит принять участие в поимке и экзекуции беглых евреев. Нужно десять добровольцев для непосредственного участия в экзекуции, остальных направят в оцепление. Предпочтение будет отдано тем, кто уже участвовал в подобных акциях. Вы поступите под командование СС-гауптштурмфюрера Гилле, который гарантировал добровольцам на время акции усиленное питание и коньяк. Итак, добровольцы, — выйти из строя!

Как и ожидалось, первым из строя вышел хауптшарфюрер Крюгер. Остальными оказались недавно призванные польские фольксдойче: эти с большей охотой постреляли бы еще разве что поляков.

— Еще один, — сказал я, пересчитав добровольцев.

И тут из строя вышел Флюгель: новоиспеченный унтер-штурмфюрер, прибывший в батальон прямо из школы СС в Бад-Тельце. Всегда образцовый, лучший выпускник… нет сомнений, что и в «гитлерюгенде» он всегда был первым. Похоже, что он решил оказаться первым среди добровольцев. Ну-ну, мальчик! Придется тебя немного поучить!

— Отлично! Гауптштурмфюрер Рудаков, уводите роту! Хауптшарфюрер Крюгер, вы — старший в группе добровольцев. Отправляйтесь в район гетто, там поступите в распоряжение гауптштурмфюрера Гилле. Хайль Гитлер!

* * *

После обеда я было прилег отдохнуть, но едва задремал, как проснулся от легкого стука в дверь.

— Какого черта?! Кто там? — с досадой крикнул я.

Дверь открылась и появился Махер.

— Прошу прощения, господин Герлиак, но там гауптштурмфюрер Рудаков, — растерянно сообщил он.

— Что?! — я взглянул на часы: половина третьего. Неужели экзекуция уже закончилась?

— Сюда его! — приказал я.

Махер исчез и в комнату ввалился Рудаков. Он был пьян до изумления, однако языком владел вполне членораздельно. Было видно, что он находится в состоянии такого нервного возбуждения, которое не может сгладить никакой стресс.

— Почему ты здесь? — накинулся я на него.

— Потому! — проворчал Рудаков.

— Если ты в состоянии говорить, то ответь на первый вопрос: где личный состав? — собрав всю свою арийскую выдержку в стальной кулак, спросил я.

— На месте: опушка леса, десять километров юго-западнее Слонима, — ответил на удивление четко Рудаков. Соображает! Удивительный народ эти русские! Пора переходить ко второму вопросу, пока Рудаков не впал в следующую стадию…

— Второй вопрос: почему ты здесь, а твои люди — там?

Рудаков вздохнул и вдруг тихо спросил:

— Ты знаешь, с каким звуком у детей разбивается голова?

— Что?! — изумился я.