Базалетский бой (Великий Моурави - 5)

Князья перешептывались. Прикрепив с помощью оруженосца меч к поясу, Цицишвили сухо проговорил:

- Мы о "богоравном" не хуже тебя помним. А ты не хитри с нами. Сколько у тебя здесь дружинников?

- А тебе не все равно, князь?

- Да, нам, князьям Картли, не все равно. Мы защищаем замок Фирана Амилахвари, так тобою опозоренного. И знай, после твоего отъезда всех тайно здесь тобою оставленных мы уничтожим, как воров.

- Не хватит сил, дорогие! Я оставлю здесь семьсот арагвинцев! Удивлены? Неужели вы полагали, что владетель Арагвский не знает, с какой свитой навещать врага?

- К врагу совсем незачем ехать!

- О-о!.. Князь Палавандишвили, не тебя ли я видел у Георгия Саакадзе! И вы все, доблестные, разве не подымали чаши за скатертью Великого Моурави? За стенами Схвилос-цихе я оставил еще пятьсот всадников. Когда разъедемся, замок, по праву победителя, будет принадлежать мне!

- Да, князь Зураб, вовремя о главном нашем противнике вспомнил. Правда, не раз пировали князья у Георгия Саакадзе. И хотя он знал: наше перемирие с ним временное, - но никогда не поддавался соблазну покончить с нами ни у себя в замке, ни в Метехи. А вражда его открытая, честная! - с достоинством проговорил Микеладзе, обеими руками опираясь о меч. - Пусть мы против него, но уважать Великого Моурави всегда будем! За ним Сурами и Марткоби! Да, ты, Зураб, кажется, интересовался, куда скрылся Фиран? Когда я лежал под столом, напоенный тобою, я слышал разговор Фирана с Квели. Им вдруг показалась подозрительной твоя необычная веселость. Потом я уловил отдаленный топот коней. Могу с уверенностью сказать, - Микеладзе изысканно поклонился, Фиран скачет к Мухран-батони просить подкрепления против тебя. Кстати, там гостит Саакадзе. Думаю, "барс" не упустит случая повидаться со своим отважным шурином. А храбрый Квели Церетели поскакал к Липариту, который никогда не отказывает в помощи пострадавшим.

- Я ничего не боюсь. Пусть попробуют взять Схвилос-цихе! Крепость славится неприступностью, под моим знаменем она недосягаема, как луна.

- Ты, Зураб, забыл, что Фиран проведет защитников тем же путем, которым сам воспользовался. Путь надежный. Даже твои головорезы профазанили завидную добычу. Потом еще запомни: замок Арша неприкосновенен! Мы, княжеское сословие, берем под свою защиту вдову Андукапара, княгиню Гульшари.

- Цицишвили прав, но еще такое запомни, - Палавандишвили вперил суровый взгляд в Зураба: - если ты не выполнишь наше решение, как решение княжеского сословия, то мы тебя исключим из среды благородных! И никогда больше нами ты не будешь величаться князем! Думаю, к нашему решению присоединятся все князья Верхней, Средней и Нижней Картли!

- Так вот, Зураб Эристави, твердо запомни, что здесь сказано, - добавил Джавахишвили. - Мы не хотим портить тебе встречу с прекрасной Дареджан и не удерживаем тебя. Выезжай отсюда без промедления! И прихвати дружинников, пусть все до одного сопутствуют завоевателю! Спеши! Или... мы тебя совсем не выпустим!

Зураб долго безмолвствовал, потом хмуро изрек:

- Я против княжеского сословия никогда не шел. Но голова Симона моя! Я ее добыл!..

Через полчаса Зураб Эристави покинул Схвилос-цихе. За ним скакали все арагвинцы.

ВЪЕЗД "БОГОРАВНОГО"

Очевидно, тбилисцам суждено было каждый день чему-нибудь удивляться. А сегодня? Влахернская божья матерь! Много ли в твоей суме осталось зерен милосердия, не высыпанных еще на голову амкаров? Что? Что кричит глашатай?

- Люди! Люди! Разукрасьте балконы коврами и радующими глаза тканями! Женщины, время надеть лучшие одежды и золотые украшения! Готовьтесь к большому празднику! Светлый царь Теймураз изволит жаловать в свой богом данный удел!

- Вай ме! - взвизгнула на плоской крыше женщина, обронив прялку. Какой царь Теймураз? А Симон где?

- Какой Симон, чем слушаешь? Теймураз!

- Какой Теймураз? Симон!

- С ума сошли! Откуда Симон, когда светлый Теймураз?

- Сама ослепла, если забыла, как Симон в пятницу в мечеть торопился.

- А Теймураз сегодня в церковь торопится.

- Вай ме! Женщины! Клянусь жизнью, глашатай спутал! Симон! Царь Симон!

- Говорю: Теймураз! Царь!

- Женщины! Где ваша совесть? Почему о нарядах забыли?

- Правда, царь Симон или царь Теймураз... потом удивимся...

Подхватив подносы с отборным рисом, прялки, табахи, женщины рассыпались по домам.

Взметнулись ткани, падали на плоские крыши ковры и мутаки. Вынырнув из узкой улички, зурначи оглашали майдан веселыми звуками. И еще ничего не понявшие, но уже разодетые женщины закружились в танце под удары дайры. Со всех крыш неслись веселый смех, говор. Внезапно ударил колокол Сионского собора, торжественно предупреждающий. И тотчас заторопились тбилисские церкви - захлебываясь, обгоняя друг друга, зазвенели, загудели колокола, сливаясь в общий перезвон.

Обнявшись и горланя победные песни, на площадь майдана ввалились дружинники Зураба, вороты расстегнуты, щеки покраснели от вина и солнца, на поясах по два, по три кинжала.

- Спрячься, мальчик, - вскрикнул Вардан, втолкнув Арчила-"верный глаз" в свою лавку, - сиди, пока не приду!