Базалетский бой (Великий Моурави - 5)

Уже давно полная апатия овладела Луарсабом. Он чувствовал, что Керим не раз подготовлял побег, но, очевидно, богу не угодна его свобода, - иначе помог бы. Страдал он за Тэкле: совсем обессиленная, она уж не стояла у камня, а, уступая мольбе "царя сердца своего", большую часть дня сидела на запыленном камне. До боли сжималось сердце при виде тоненькой фигурки, и он молил бога сжалиться чад несчастной розовой птичкой и послать ему, Луарсабу, смерть.

К удивлению Баака, послание Шадимана оживило царя. Он долго ходил по продырявленному ковру и внезапно выразил желание видеть Керима...

- Иншаллах, я сегодня ночью предстану перед царем царей, - сказал Керим, выслушав Датико.

Снова и снова взвешивал Керим затеянное и чем придирчивее, строже и тщательнее обдумывал неизбежные случайности, тем менее сомневался в успехе побега Луарсаба и всех дорогих его сердцу.

Только поздно ночью закончился утомительный прощальный пир. Проводив Юсуф-хана до его покоев, Али-Баиндур наконец отпустил Керима. Приказав, как делал каждый вечер, двум свирепым евнухам охранять его ложе, Баиндур свалился в крепком сне.

Обойдя двор, проверив у ворот стражу, Керим поднялся в каменную башню. Конечно, он не опасался доноса, ибо предусмотрительно с давних пор начал проверять на ночь башню. Эту привычку очень одобрял Али-Баиндур и однажды чуть не избил рябого сарбаза, сообщившего о частом хождении Керима в башню.

Все же сегодня Керима особенно радовало, что рябого сарбаза, тайного лазутчика Баиндура, трясет лихорадка и он корчится на циновке, а Селим занят хасегой, которая благодаря крепкому сну Баиндура снова пролезла через щель в темный сад.

Керим легко взбежал по крутой каменной лестнице.

Царь встретил его радостным восклицанием:

- Мой Керим! Я уже смирился со своей участью, но тайное послание взволновало меня. Я готов на риск, ибо лучше быть заколотым сарбазами, чем продолжать бездействовать, когда гибнет царство. Не страдал я, когда в Картли властвовал Георгий Саакадзе, ибо знал - Картли расцветет под его сильной десницей; не страдал, когда Теймураз захватил трон, - ибо он Багратиони. Но теперь узурпатор, запятнавший себя кровью царя Симона, жестокосердный Зураб Эристави бесчинствует в моем уделе. Это выше моих сил! Попытайся устроить мне побег. Переодень сарбазом или придумай что хочешь, только выведи отсюда.

- О царь царей, разве я день и ночь не думаю о твоей свободе?! Нетрудно переодеть тебя сарбазом, но проклятый хан - да испепелит его шайтан! - давно приказал каждого сарбаза, выходящего ночью из ворот, осматривать, освещая его лицо фонарем и снимая с него плащ. Хитрый хан чувствует, что не навсегда ты пожелал остаться в каменной темнице... И он с каждым днем все зорче следит за проклятой аллахом башней.

- Значит, нет никакой надежды?!

- Да будет мне свидетель аллах! Никогда еще ты, царь царей, не был так близок к свободе, как сейчас.

- Что? Что ты говоришь, мой Керим?!

- Удостой меня доверием, возвышенный царь! Сейчас сама судьба посылает нам избавление. Все так крепко построено, что никакие случайности не смогут помешать аллаху указать тебе, светлый царь, светлой царице, князю Баака и нам, твоим рабам, дорогу в Картли.

- Что ты придумал, мой Керим?

- Не я, светлый царь царей, аллах придумал и мне вовремя подсказал. Неизбежно мне завтра выехать по пути ловкости к достижению задуманного... Со мной поедет Арчил-"верный глаз". Может быть, пятнадцать дней и ночей мы будем путешествовать, может, двадцать, но, когда вернемся, в ту же ночь ты, о мой повелитель, вскочишь на коня и помчишься, свободный, как ветер, куда пожелаешь. Я просил азнаура Датико царицу предупредить... Никогда после первой неудачи не посмел бы напрасно тревожить.

- И ты не приподнимешь хоть немного завесу? - спросил Баака.

- Нет, князь из князей. Удостой меня доверием. Расскажу в Метехи, если светлый царь Луарсаб пожелает меня выслушать.

За многие годы узничества и царь Луарсаб и князь Баака привыкли во всем доверяться преданному, благородному Кериму. И такой уверенностью дышали сейчас его слова, что Луарсаб вдруг почувствовал себя почти свободным. Повеселев, он на прощанье поцеловал Керима и обещал: если богу будет угодно, Керим навсегда останется с царем Картли и своим умом будет украшать Метехи.

Радовался и Баака. Особенно его убеждало, что Арчил-"верный глаз", этот выученик Саакадзе, будет участвовать в устройстве побега.

На следующий день в Гулабской крепости все сарбазы с завистью говорили, что хан поручил ага Кериму привезти ему знатную хасегу, а сопровождать баловня удачи будет гурджи, ибо новая красавица из Гурджистана.