Базалетский бой (Великий Моурави - 5)

Саакадзе снова, как всегда при приездах, с любопытством оглядел дарбази яств. За главным столом, предназначенным для многочисленной семьи Мухран-батони и самых приближенных, уселись шестьдесят человек. Но сегодня стояли и добавочные два стола - для съехавшихся со всех сторон Самухрано княжеских азнауров с их семьями и других начальников дружин из мсахури. Множество дружинников разместилось частью в замке, но больше за стенами замка, в деревне. "Да, - подумал Георгий, - здесь готовятся не только к праздничной еде, но и к бою".

Шумно рассаживались за столом, каждый занимал назначенное ему место.

Во главе стола, заменяя погибшего в бою отца, сел старший сын Вахтанг, рядом - старая княгиня, затем Моурави и по левую руку - Мирван, потом Кайхосро и с ним рядом Дато.

Фамилия Мухран-батони гордилась Кайхосро - ведь он был почти царем Картли, - и обычно, когда не было таких почетных гостей, как Моурави, Кайхосро занимал место отца.

Напротив мужчин, справа и слева от жены Вахтанга, разместились женщины. Здесь присутствовали невестки и те, кто постарше. Хварамзе, дочь Георгия Саакадзе, сейчас восседала рядом с княгиней. Отчасти этим подчеркивалось уважение к Великому Моурави, но была и иная причина: у Хварамзе первенец сын, у других невесток - дочери. Здесь каждое рождение, особенно мальчиков, встречалось бурной радостью. Хварамзе засыпали драгоценностями, окружили особым вниманием, любовью, а непомерно крупного красивого младенца назвали в честь Моурави Георгием и доверяли его только няне, вырастившей Кайхосро.

Саакадзе с любопытством разглядывал дочь. Она точно слилась с семьей Мухран-батони: та же гордая осанка, та же мягкая улыбка и светящиеся счастьем глаза. С трудом нашел Георгий в лице Хварамзе оставшееся еще сходство с фамилией Саакадзе: где-то в уголках губ укрылась легкая печаль, так украшающая уста Русудан.

"Значит, правда, - думал Георгий, - когда не имеешь своего характера, невольно перенимаешь свойства тех, кто находится вблизи. И Русудан не ошиблась, говоря: "Зачем думать о счастливых дочерях, когда каждый из "барсов" больше нуждается в теплой заботе". Георгий поймал себя на мысли, что маленький Дато, сын Хорешани, воплотивший в себе воинственность "барсов", ему гораздо ближе, чем его собственный внук - Георгий Мухран-батони. "Надо будет перед отъездом подарить маленькому Георгию на счастье шашку", - решил Саакадзе загладить свою вину перед внуком.

Рассаживалась молодежь шумно, шурша шелками и звеня украшениями. Княжны старались казаться застенчивыми, но из-под опущенных ресниц задорно сверкали озорством глаза, и губы дрожали от насилу сдерживаемого смеха.

Гиви, сидя против младшей дочери Мирвана, вертелся, как заяц в капкане, стараясь поймать ее взгляд.

Заиграли чонгури, полились застольные речи, остроумные, веселые. За вторыми столами запели, подымая чаши за процветание высокорожденной фамилии Мухран-батони. Звон чаш, шумные пожелания, веселый смех - все говорило о презрении к врагам. Там, за неприступной стеной, тщетно строились планы гибели отважной рыцарской фамилии. Обладая способностью одновременно слушать и отвечать, а мыслить совсем о другом, Саакадзе обдумывал серьезный откровенный разговор. Он торопился, но знал: пока ему не будет оказано подобающее гостеприимство, никакие спешные дела не помогут.

С чего началась его открытая вражда с Теймуразом? Казалось, с возвращением царя наступит мир и Моурави останется одно: сложить оружие и предаться заслуженному отдыху. Но бесчинство Зураба, который, конечно, не ограничится расправой с купцами и амкарами, заставило азнауров вновь насторожиться. Было ясно: Зураб, используя волю царя, нападет сначала на слабых азнауров, потом на разоренных. Но не это главное: все результаты войн, которые велись во имя освобождения Грузии от ига мусульман, весь многолетний труд по объединению царства, все достигнутое в деле процветания торговли и в сокращении власти князей - все сейчас упрямо разрушает ревнивый к славе царь Теймураз. А ему усиленно помогает честолюбивый шакал, мечтающий о воцарении над горцами. Только ли над горцами? Выходит - самообман "время Георгия Саакадзе"? Не было великой жертвы? Алчут все вычеркнуть, снова повергнуть Картли во власть ненасытных князей, этих вековых угнетателей закрепощенных! Зачем же затрачено столько лет жизни? Столько доверенной ему крови? Неужто он обманывал народ, уверяя, что счастье народа в его собственных руках? Нет! Пока жив Георгий Саакадзе, до тех пор не перестанет бороться против князей, против царя, царствующего в угоду князьям, слепого себялюбца, не желающего расцвета Грузии, не видящего приближения врага, упоенного своей призрачной властью и безжалостно топчущего цагами молодые побеги. Снова борьба! Не на жизнь, а на смерть! Георгий Саакадзе, первый обязанный перед Родиной, должен выполнить обещанное.