Базар житейской суеты. Часть 2

Пегги была одною изъ пяти сестеръ и одиннадцати дтей благороднаго дома Гленмелони; супругъ ея приходился ей кузеномъ съ матерней стороны; но это не давало ему завиднаго права принадлежать къ фамиліи Мелони, которую мистриссъ Одаудъ считала знаменитйшею въ цломъ мір. Девять сезоновъ юная Пегги провела въ Дублин, и два лта въ Челтенгем на водахъ, отыскивая, съ возможнымъ усердіемъ, постояннаго спутника для своей жизнй; но, рискуя на вкъ остаться старой двственницей, миссъ Мелони, на тридцать-третьемъ году отъ рожденія, приказала кузену своему, Михаилу, обвнчаться на ней какъ можно скоре; не испрашивая даже соизволенія почтенной родительницы. Добрый кузенъ немедленно исполнилъ ея волю, и обвнчавшись, отвезъ свою супругу въ Вест-Индію, гд его записали въ Трильйонный полкъ. Вскор мистриссъ Одаудъ заняла первое мсто между дамами этого полка.

Едва прошло минутъ двадцать посл ея знакомства съ Амеліей, какъ мистриссъ Одаудъ успла расказать ей всю свою родословную отъ перваго до послдняго колна. Таковъ ужь былъ ея характеръ.

— Скажу вамъ запросто; моя милая! говорила митсриссъ Одаудъ, что сначала мн хотлось самой породниться съ Джорджемъ, и сестра моя Глорвина была бы для него хорошая невста. Но ужь прошлаго, разумется, не воротишь, и такъ-какъ онъ женился на васъ, я дала себ слово считать васъ своей сестрою, обходиться съ вами именно какъ съ сестрой и любить васъ, какъ добрую родственницу изъ фамиліи Мелони. У васъ предоброе личико, моя милая, и я почти уврена, что мы сойдемся: вы будете, нкоторымъ-образомъ, служить прибавленіемъ къ нашей фамиліи.

— Я самъ такихъ же мыслей, подтвердилъ майоръ Одаудъ.

Такимъ-образомъ, Амелія внезапно пріобрла себ значительную коллекцію новыхъ родственниковъ. Это ее крайне забавляло, и она; улыбаясь, благодарила майоршу за предложенную честь.

— Мы вс здсь добрые пріятели, продолжала мистриссъ Одаудъ. Ни въ одномъ полку вы не найдете еще такой пріятной компаніи, какъ за нашимъ общимъ столомъ. Мы не бранимся, не ссоримся, не сплетничаемъ, и вс, можно сказать, какъ родственники любимъ другъ друга.

— Особенно, я думаю, вы любите мистриссъ Медженисъ, сказалъ Джорджъ улыбаясь.

— Мистриссъ капитанша Медженисъ недавно помирилась со мной; и я простила ее великодушно, хотя, нечего сказать, обхожденіе этой выскочки могло бы довести до могилы мои сдые волосы.

— Но у тебя волосы, другъ мой Пегги, какъ воронье крыло, замтилъ мистеръ Одаудъ.

— Держи языкъ на привязи, гд тебя не спрашиваютъ, Миккъ, перебила достойная супруга. Вотъ эти мужья, моя милая, всегда перебиваютъ наши слова. Когда мы останемся одн; я раскажу вамъ вс подробности о нашемъ полку, и посовтую, какъ вамъ держаться между нашею молодежью. Теперь представьте меня вашему братцу — чудесный кавалеръ! Онъ напоминаетъ мн моего кузена, Даніеля Мелони изъ Беллимелони, который — можетъ-быть, вы слышали, моя милая? — женился на Орфаліи Скулли, собственной кузин лорда Польдуди. Мистеръ Седли, сэръ, я очень рада познакомиться съ вами: считайте меня вашей родней. Вы сегодня обдаете съ нами въ гостинннц, за общимъ столомъ. Припомни докторскіе совты. Миккъ, и ужь я прошу тебя быть трезвымъ сегодня по крайней мр, для моего вечера.

— Сегодня, моя милая, Бильйонный полкъ даетъ намъ прощальный обдъ, сказалъ майоръ Одаудъ, но мы постараемся достать пригласительный билетикъ для мистера Седли.

— Бгите, Симпель (прапорщикъ Симпель, моя милая, изъ нашего полка: я забыла отрекомендовать его вамъ). Бгите, Сиюель, какъ можно скоре, къ полковнику Тевишу, свидтельствуйте ему почтеніе отъ мистриссъ майорши Одаудъ, и скажите, что капитанъ Осборнъ привезъ своего щурина, который желаетъ быть представленнымъ Бильйонному полку сегодня на обд, въ пять часовъ. А мы съ вами, капитанша, перехватимъ чего-нибудь здсь, если вамъ угодно.

Прежде чмъ мистриссъ Одаудъ кончила свою рчь, мистеръ Симпель бжалъ уже сломя голову выполнять ея порученія.

— Мы пойдемъ исправлять свои обязанности, а вы, мистриссъ Одаудъ, останетесь здсь и примете на себя трудъ просвтить мою жену, сказалъ Джорджъ Осборнъ.

И два капитана, вмст съ майоромъ, вышли изъ дверей.

Оставшись теперь наедин съ своимъ новымъ другомъ, неутомимая майорша Одаудъ принялась расказывать такія многочисленныя подробности, которыя никакъ не могли удержаться въ памяти неопытной женщины, очутившейся такъ внезапно въ этомъ новомъ кругу. Амелія слушала, молчала, удивлялась, и по большей части ничего не понимала.