Баженов

Строительство осуществилось. Церковь Баженова в Старках — это своего рода сказка в камне. Старорусские архитектурные мотивы в ней очевидны. Но вместе с тем Баженов широко использовал готику, не очень характерную для русских церквей. И получился, таким образом, весьма своеобразный храм: архитектурная одежда — старорусская, а сам силуэт — новый, не имеющий ничего общего с русским зодчеством и традициями церковных построек. Видимо, тут сказалось влияние на Баженова масонов, которые все чаще стали поговаривать о своем желании реорганизовать православную церковь.

ПАУТИНА «БРАТСТВА»

Екатерина Великая, ненадолго остановившись в Вышнем Волочке, прибыла в Москву в первых числах июня 1785 года.

Главнокомандующий граф Брюс, сменивший либерально настроенного графа Чернышева, докладывал:

— В Москве и окрест неспокойно. Случаются крестьянские бунты.

— Сие от неустроенности, нерадивых хозяев и непонимания своих истинных бед, — устало и равнодушно отвечала Екатерина. — Читайте, господа, «Выбранные российские пословицы», не без моего старания изданные. Там сказано: «Тому будет всегда счастливо, кто пашет не лениво». А коли иной мужик не тем занялся, то повинен в том не токмо он сам, но и дворяне, не могущие вольностью распорядиться, законы соблюсти и мужика уму-разуму научить. С них и спрос… Ну а что Москва? Все республикою желает стать?

Граф немного растерялся: именно эту тему он и собирался затронуть, но никак не ожидал услышать сие от императрицы..

— Есть сведения… Московские мартинисты поговаривают об организации какой-то малой республики в Сибири, коя могла бы стать заразительным примером для первопрестольной, а затем и для всей империи..

— Забавно. Выходит, что мартышки сами просятся в сибирские остроги. Но будет ли их кандальная республика заразительна для всех? Сомневаюсь. Впрочем, продолжайте.

— Выходит «Вечерняя заря». Журнал, матушка, весьма странный, политикою вроде бы не занимающийся, но колобродства в нем предостаточно. В каждом нумере содержатся нелепые умствования масонов о теософии и каббале, а также идеи, направленные на раскол христианства. Издатели глумятся над правоверными, объявляют гражданские хлопоты делом суетным и греховным, не признают никакой мудрости века, кроме божественного откровения мистиков. Богословским наукам они дают свое толкование…

— О коих нет сомнения, — перебила Екатерина, — что они не новые, но старые, да к тому же от праздности и невежества возобновленные мартышками разных орденов. Я полагаю, граф, что речь идет об изданиях Новикова. И не токмо о «Вечерней заре».

Собеседник императрицы замешкался..

— Как вам сказать… Спору нет, издатель Новиков не хуже и не лучше других масонов, упражняющихся в колобродствах. К тому же на «Вечерней заре» стоит его издательская марка. Но сдается мне, что верховодит в этом журнале, как и в Собрании университетских питомцев, не столько Новиков, сколько некто Шварц, агент розенкрейцеров и диктатор в русских ложах.

— Откуда, граф, такая осведомленность? Насколько мне известно, масоны сор из своих берлог не выносят и перед обществом не исповедуются.

— Не смею возражать. Однако факты говорят о том, что Новиков не столь отвращается от словесности и христианско-гражданских дел, как его собратья по ордену, кои видят свою задачу лишь в распространении сомнительного учения. Среди книг Новикова мы встречаем произведения для детского чтения, сочинения по философии, истории, математике, географии, кои противоречат, как мне кажется, их морали. К тому же есть у масонов правило: тот, кто выказывает себя ученым и умным, а тем паче не проявляет смирения, тот делает предательство. Похоже, Новиков не из податливых. Одно это говорит о том, что в Типографической компании наметился раскол.

— Тем лучше, — все так же устало и равнодушно, задумчиво глядя в одну точку, заметила Екатерина. — И все же за колобродства и вредные книги рано или поздно ответствовать будет издатель Новиков. Пусть будет горькая наука тем, кто именует себя патриотом отечества, а танцует под дудку иноземных проходимцев и не почитает власть, освещенную богом, коему верны истые христиане.

— У них, смею заметить, матушка, свой бог, — силясь скрыть непрошеную улыбку, сказал Брюс и открыл небольшого формата записную тетрадь. — Цитирую: «…ты не должен иметь иного Бога, кроме Бога Иегова, в тебе живущего». То же и во второй заповеди: «Ты не должен в уме твоем никакого чужого или странного Бога формировать и образовывать, хотя бы то было и по небесному подобию; ибо ты не ведаешь, чему ты в оном поклоняешься или кому служишь». И это мартинисты именуют «Законами райскими, данными от самой премудрости».

Граф не спешил со своими комментариями. Ему интересно было, как отреагирует на такое документальное сообщение сама императрица. Но вопреки ожиданиям бурного возмущения не последовало. Екатерина после паузы неторопливо стала размышлять вслух: