Бажов

В «каменном» ряду на особом месте ещё один сказ – «Хрупкая веточка». Хоть и камни там все сплошь бросовые, как бы несерьёзные, так ведь в этом, что называется, и соль. В этом сказе третий сын Данилы и Кати Митюнька, горбатенький – избранный Богом, отмеченный, значит, – начинает осваивать искусство создания «каменной» ягоды. Из змеевика и дорожного сока Митюшка делает ягодки, которые получаются у него как живые. Так осуществляется развитие «каменного» сюжета, а по большому счёту – уход от сакрального малахита. В этом сказе эра малахита в творчестве Павла Петровича заканчивается. Митюня её и заканчивает, он создаёт из мёртвого материала красоту живой природы, делает то, что так и не удалось его отцу Даниле: «Чёрну, скажем, смородину из агату… белу – из дурмашков, клубнику – из сургучной яшмы, княженику – из мелких шерловых шаричков клеили». И ведь нельзя не отметить, что уход от малахита, точнее, переход к новым изделиям происходит при полной поддержке «каменной» силы. Вспомним: «…сидит Митюха, обтачивает свои ягоды из купецкого материала, а сам всё о том же думает: – Из какого бы вовсе дешёвого здешнего камня такую же поделку гнать? Вдруг просунулась в окошко какая-то не то женская, не то девичья рука, – с кольцом на пальце и в зарукавье, – и ставит прямо на станок Митюньке большую плитку змеевика…» Вот так, не без помощи тайной силы, поиск новых материалов и новых путей состоялся в «Хрупкой веточке».

С образом малахита как основного камня Уральских гор неразрывно связана тема медного изумруда. Академик Ферсман называл его «славой и гордостью Урала». У Бажова медный изумруд, или диоптаз, появляется сразу в двух сказах: «Медной горы Хозяйка» и «Сочневы камешки». Этот минерал – когда-то его считали разновидностью изумруда – наделялся исключительной магической силой. По преданию, он рождается из секрета змеи, что само по себе символично. По мнению исследователей, именно этот камень воплощает абсолютную власть «каменной» силы, олицетворяет собой тайное богатство уральских гор. Но богатство это не доступно простым смертным. Вот тут самое время вспомнить о великой тайне Каменного цветка!

А теперь совсем немного, только самое главное, про третий, он же самый любимый, камешек – хризолит. За особую красоту его часто называли «вечерним изумрудом». Может быть, это цвет глаз Мурёнки, которая исчезла вместе с Серебряным копытцем? Но если медный изумруд в сказах часто олицетворял трагическое начало, слёзы Хозяйки Медной горы, то вечерний изумруд (хризолит) – безусловно начало позитивное. В статье Ольги Гамали и Ольги Каневской отмечается, что хризолиты, «в отличие от малахита и медного изумруда, предназначены не для высших сил, а для людей и приносят счастье в их жизнь. Слово „хризолит“ в сказах Павла Петровича приобретает символические значения: духовный дар, радость, красота, детство, древность, непостоянство, временность»[246]. И конечно, хризолиты – главные персонажи в бажовских сказах, адресованных детям, а это много значит.

Теперь подытожим: малахит, медный изумруд и хризолит. Ювелирные диковины, вырезанные из этой прекрасной троицы, и стали главной усладой для читателей и почитателей Бажова. Но Бажов не был бы Бажовым, если бы рядом с упоминаемыми реальными камнями у него не появились бы другие краски в каменной палитре. Речь о камнях символических, в которых наиболее полно проявлялась мечта о новой власти «каменной» силы в советскую эпоху. В новых, послевоенных сказах наряду с «настоящими» у него появляются камни мистические и полумистические: «терпеливый камешек» в «Далевом глядельце» и «вовсе простенький, на пять граней» камень Ключ земли. К слову, и солнечный камень не был выдумкой Бажова. Он вполне реальный, относящийся к группе полевых шпатов и имеющий в геологии научное название – плагиоклаз. Солнечный камень действительно добывался на Урале в Ильменском месторождении. Бажова, без сомнения, привлекал оптический эффект этого самоцвета: он обладает самосвечением в красных тонах. Это самосвечение и сделало камень символом нового, «красного» Урала. По-другому и быть не могло, бажовский роман с камнем мог иметь только счастливый финал в солнечных тонах. Потому и камень Солнечный оказался лучшим иллюстратором нового времени, в том числе и той самой фразы, вспомните: «Жить стало лучше, жить стало веселее!»

Глава восьмая Тяжёл дракона медный дар

Унылое поле, основательно заросшее лесиной, живописные озёрца на месте затопленных шахт, смотреть-то особо не на что! Так рассказывают о Гумёшках непосвящённые туристы, коим повезло оказаться в этом месте, но совсем не повезло с гидом. А между тем, Гумёшки – место потрясающее! Вряд ли на Земле есть ещё такое. Обычное снаружи и ох какое замысловатое внутри. Да, Полевской – город контрастов! Вот и попробуем эти контрасты обнажить, сделать невидимое «содержание» опрокинутой горы видимым. Поверьте, оно того стоит!