Бажов

Мне кажется уместным ввести на правах самостоятельного персонажа в бажовский бестиарий этот всем хорошо знакомый и вообще-то утилитарный предмет – зеркало. Привычный и утилитарный – да! Но не простой. Он, думаю, под стать бажовскому многосложному миру, этот многозначный персонаж, в чём убеждаешься раз и навсегда, прочитав потрясающе интересный и неисчерпаемый по смыслам шедевр «Таюткино зеркальце». Именно с явлением каменного зеркала в недрах горы завязывается сюжет, где правят бал тайные силы.

Сказ начинается с упоминания народной приметы о разбитом зеркале, предвещающем беду – в одном из забоев пошла рыхлая, трещиноватая руда со шлифом. Старики предупредили: «Хозяйка зеркало расколола, обвал будет». Рабочие понимают: идти в забой – верная смерть. А идти-то надо, и надзиратель отправляет туда безотказного Ганю Зарю. И вот ужас: собирается он в забой идти не один, а с четырёхлетней дочкой Таюткой. В сказе говорится, что у Гани была семья: жена, сын и дочка; но жена и мальчик умерли. Перед тем как спуститься в шахту отец переодевает дочку в мальчика, зная, что, по негласному закону, женщинам во владениях Хозяйки бывать воспрещается. Во время очистки забоя от ненадёжно нависающей сверху породы, волшебным образом открывается необычный камень с зеркальной поверхностью. На чудо-камень сбегаются смотреть со всей округи и называют его «Таюткино зеркало».

Наверное, не стоит останавливаться на причинах выбора зеркала в качестве «героя» сказа. Все хорошо знают, что зеркала – вещи с историей. Первые из них археологи нашли на территории Турции за шесть тысяч лет до нашей эры. Были они каменными! Как-то так получилось, что с момента создания первого зеркала его сразу отнесли к магическим предметам. Каменная пластина из обсидиана, пирита, горного хрусталя, отполированная до зеркального блеска, становилась окном в другой мир, потусторонний, где нет времени. Там Вечность. Окно в инобытие, где таинственно пребывает двойник человека. Ведь зазеркалье – мир наоборот. Тема двойника, живущего в зеркальном мире, проходит через все сказы Бажова. В «Малахитовой шкатулке», к примеру, в пуговке-зеркальце Танюшке является зеленоглазая красавица – сама же она, но в зазеркалье. Та, что в пуговке, демонстрирует Танюшке её блестящее «завтра». Древние славяне верили, что зеркало или водная гладь – не отражение нашего мира, а своеобразный портал в иное измерение, возможно, и в будущее. А вот смотреться на себя в зеркало на Руси до конца XVII века считалось грехом. Церковный собор Русской церкви, прошедший в 1666 году, даже решил установить полный запрет на использование зеркал для лиц духовных.

Культуролог Ольга Ивановна Щербинина считает зеркало мистической точкой, центром мировой спирали, где в свёрнутом виде закодирована вся вселенная. Вот как сказано об этой точке в «Житии Василия Нового и видении ученика его Григория» в Х веке: «Стоя же на высоте, казалось, на воздухе парю, видя от края и до конца вселенной и всего мира. И всё слышал, что говорили или шептали где, всё сие приходило в уши мои, и слышал, и разумел глаголемое, и понимал, кто что речет – всё в тот час было даровано мне, и слышал голоса, и говоры многи, и звук велик, и шум страшон». Это особое состояние всеведения пророков, пишет Щербинина, связано с погружением в потусторонний мир, с пребыванием в двух мирах сразу – том и этом.

А теперь ещё раз обратимся к сюжету сказа, точнее, к тому месту, когда Ганя и Таютка идут в глухое, дальнее место, символизирующее иной мир. Читатель, конечно, осознаёт, что Ганя вовсе не безумный и прекрасно понимает, чем может обернуться задание. Однако у него вполне современное представление о надвигающейся безнадёге: ужасный конец Гане видится куда лучше, чем ужас без конца. «…не лучше ли её с собой взять. Какое её житье, коли живым не выйду!» – говорит он себе. Совестливые попытки товарищей остановить его Бажов пресекает: «…да один старичок ввязался… – Постойте-ко, – говорит, – постойте! Что зря горячиться! Может, Ганя умнее нашего придумал. Хозяйка горы наверняка его с дитёй-то помилует. Податная на это, – будьте покойны! Гляди, ещё девчонку к себе в гости сводит. Помяните моё слово»[259]. А ведь и вышло всё, как сказал: чудо явилось доброму рудобою, спустившемуся в шахту вместе с ребёнком и стариком. Они-то как раз, зайдя в горе небывало далеко, и увидали волшебное зеркало самой Хозяйки. Кстати, рядом с ним Таютка нашла ещё одно, точь-в-точь как большое, только под девчушкин размер, маленькое глядельце. «Это, Таютка, тебе Хозяйка горы, может, на забаву, а может, и на счастье дала»[260].