Бажов

Да уж, колоритную компанию оборотней, обитавших до последнего времени вокруг уральских заводов и рудников, описал в своих сказах писатель Павел Бажов! Хозяйка, Полоз… Ниже этих монструозных персонажей на уральской сказовой иерархической лестнице располагаются ящерицы, кошки и змеи – существа служивые. Что же особенного в бажовских чародеях и их служках? Большая часть хтонических богинь – это женские образы. Как тут не связать этот факт с частыми и продолжительными отлучками старателей от семей, от жён. К слову, бо́льшая часть персонажей кровно связаны с Полозом. Мифологический змей имеет многочисленных дочерей – Змеёвок. С их помощью Полоз «спускал золото по рекам» и «проводил через камень».

«Есть в наших краях маленькая голубенькая змейка. Ростом не больше четверти и до того лёгонькая, будто в ней вовсе никакого весу нет. По траве идет, так ни одна былинка не погнется. Змейка эта не ползает, как другие, а свернется колечком, головенку выставит, а хвостиком упирается и подскакивает, да так бойко, что не догонишь её. Когда она этак-то бежит, вправо от нее золотая струя сыплется, а влево чёрная-пречёрная.

Увидеть голубую змейку прямое счастье: наверняка верховое золото окажется… Только оно тоже с подводом. Если лишку захватишь, да хоть капельку сбросишь, всё в простой камень повернётся». Великий Полоз и Голубая змейка «не любят, чтобы около золота обман да мошенство были, а пуще того, чтобы один человек другого утеснял»[252].

Вот и миссия популярного сказового персонажа Огневушки-поскакушки не очень-то оригинальна. Она показывала, где лежит клад, и это было верхом старательских мечтаний. Огневушку-поскакушку и вправду нетрудно увидеть в пляшущем пламени. Особенно когда долго смотришь на костёр и пытаешься угадать в изгибах пламени человеческие фигуры, само воображение приходит на помощь, и вот – поскакушка пляшет, всё увеличивая круги, покидает костёр и становится ростом больше обычного человека. А ведь где пристукнет своим башмачком, – там и ищи золотишко, об этом ведь каждый артельщик знал.

А вот откуда взялся сказочный образ Кошачьи уши? Может быть, он про другое? Нет, про то самое, про золото! И возник такой образ в связи с природными явлениями. На болотах и сегодня можно встретить блуждающие огоньки. Происходит это в моменты выхода болотного газа. Огненное ухо – явление той же природы. С одной лишь разницей, что болотный газ сгорает свечкой, прямой и тонкой, а сернистый огонёк имеет широкое основание и потому напоминает ушко. Птахе-Дуняхе из сказа повезло увидеть не только уши, но и глаза сказочной кошки. Она даже смогла разглядеть всю морду. Та была столь велика, что её можно было принять за вершину холма. Кошка помогла Дуняхе выйти из леса – надо было лишь послушно следовать за мифической мурлыкой, той, что и сейчас, может, бродит где-то под землёй по мягкому уральскому золотому песочку…

Иллюстрация к сказу «Про Великого Полоза». Художник К. В. Кузнецов. 1942 г.

Глава двенадцатая Самоцветный фейерверк от фаворита

«Серебряное копытце» – один из тех сказов, которые кажутся лишёнными подтекста, скрытого смысла. Именно таким он был и в моём представлении – чудесная новогодняя история о том, как волшебный олень подарил сироте самоцветы. Но с некоторых пор я понял, что у Павла Петровича нет «простых» историй. Вот и в этой, детской, казалось бы, сказке необыкновенно поэтичный образ серебряного оленя, кажущийся насквозь русским, ясным и родным, на поверку оказался вовсе не простым и совсем… не русским! Серебряное копытце – персонаж русифицированный и скрывает в себе массу интересных и таинственных деталей не из русского мира.

Золотой или серебряный олень стал популярен на Урале только в XVIII веке. Скорее всего, сказки о козлике с серебряным копытцем автор услышал от охотника по фамилии Булатов. Эти рассказы, по-видимому, ходили в ареале деревни Полдневой Полевского района, где до сих пор находят дивные хризолиты. Но Бажов создаёт свой сюжет.