Бажов

– То и понимаю, что эту штуку испортили, – отвечает Данилушко.

– Кто испортил? А? Это ты, сопляк, мне – первому мастеру!.. Да я тебе такую порчу покажу… жив не будешь!

Пошумел так-то, покричал, а Данилушку пальцем не задел. Прокопьич-то, вишь, сам над этой досочкой думал – с которой стороны кромку срезать. Данилушко своим разговором в самую точку попал»[249].

С малых лет Данила Зверев начал постигать мастерство горщика. Кстати, тот же самый Интернет ожидаемо выдаёт одну из экзотических версий профессионального самоопределения Зверева. Там утверждают, что в горщики он подался, чтобы «откосить» от армии. Якобы его дед в молодости попал в солдаты, а домой вернулся уже глубоким стариком. Он внушил Даниле, что солдатская служба – тяжкое наказание, которого лучше бы, по возможности, избежать. В то время горщиков в солдаты не забирали: специалисты в горном деле приносили казне хороший доход.

Собственно, а чего вы ожидали от Интернета? Вот так выдать версию или сразу несколько версий, желательно с «перчинкой», а дальше… ну как водится, идём подсчитывать лайки, репосты и другую билиберду. Версия о том, что Данила Зверев – прототип Данилы-мастера, раскручивается, как снежный ком, с каждым годом становится больше и больше. А ведь это классический пример закрепления стереотипа. Но ошибочного!!! Как же так?

Давайте посмотрим, что всё-таки в активе сторонников устоявшегося подхода. Прежде всего, имя. Данило – он же Данила. Второе – всю жизнь Данила Зверев с камнями дело имел, как и тот Данило, что живёт в сказе «Каменный цветок». Убедительно? Что тут скажешь… В довершение версии напомню ещё два важных момента: дескать, и учителей у обоих Данил звали одинаково. У того и другого – Прокопьич. Да и обоих Данил в детстве кликали на один манер. Сказового сироту, как мы помним, звали Недокормышем, а реального Данилу Зверева, к слову, тоже сироту, прозвали Лёгоньким. Дальнейшее убеждение вроде и не требуется… Ещё как требуется! Тем более что всё вышеперечисленное лежит в области литературного нейминга, а такие совпадения, как правило, не несут в себе глубокого смысла. А что до смысла, то со всей уверенностью заявляю: общепринятая версия упрощает Бажова, дезориентирует читателя и уводит от заложенного в сказе истинного смысла.

Обедняет она и созданный автором образ мастера по имени Данило. Лишает главного, и главный смысл повисает в воздухе. А что же здесь главное? На мой взгляд, главное – духовная драма художника. «Драма неосуществлённости творческого замысла». Это не я сказал, а всеми признанный исследователь творческого наследия Бажова Михаил Батин. Вряд ли кто с ним спорить отважится. Вот и я считаю: спорить ни к чему, и «Каменный цветок» – это, прежде всего, сказ о творческих муках художника. Полевской Данило переживал муки творчества. А режевской горщик, читай – геолог, Данила Зверев был удачлив. Нет, не ведома была знатоку самоцветов тяжкая сторона творческих метаний. Выходит, и сказ не про него!

Верно говорю, не спешите возражать! Изучая биографию Данилы Кондратьевича, нетрудно прийти к заключению, что он, в отличие от книжного персонажа, совсем не был романтиком. Не верил он ни в девку-Азовку, ни в свинью, якобы указывающую золото, а доверял только своему расчёту, то бишь уму, труду и смекалке. Чуть только потеплеет, и земля станет податлива кайле или лопате, брал Данила котомочку и отправлялся в горы. Там и подмечал ценнейшие камешки, которых другие не замечали. Для Зверева они были поистине бесценными «следками» и «приметливыми галечками», по которым он распознавал кратчайшую дорожку к драгоценным кладовым Урала.

В отличие от многих других горщиков, полагавшихся на приметы и интуицию, Зверев больше доверял собственным знаниям, опыту и трудолюбию. Бродил по горам и лесам целыми днями, по берегам рек, в заповедных местах – искал редкие камни. Разведочных шурфов он не бил, предпочитая вместо этого осматривать промоины на склонах оврагов, корни вывороченных ветром деревьев или просто перебирать отвалы, оставшиеся после добычи золота. Нередко поиски оканчивались успехом. Каждый раз, находя драгоценные камни, Зверев примечал, какие признаки указывают на их наличие.

Начало XX века ознаменовалось активной разведкой новых месторождений, в том числе на Урале. В этих новых реалиях горщики были как никогда востребованы, так что Данила Кондратьевич не сидел сложа руки и, прямо скажем, не бедствовал. На его положении не сильно сказались и революционные события 1917 года, ведь опытные специалисты нужны были молодой советской власти ничуть не меньше, чем поверженному царизму. Так, после революции Зверев подрабатывал оценщиком драгоценных камней. По заказам горных предприятий и банков он оценивал драгоценности, конфискованные у покинувших Советскую Россию в годы Гражданской войны эмигрантов. Именно он поспособствовал передаче множества настоящих сокровищ в собственность государства – впоследствии многие камни и самоцветы, прошедшие через его руки, были переданы в музеи.