Бд-6: Скорлупка Мэри

--А за что ты меня проклял?-- парировала Мэри и воспоминания, которых я так долго бежал, вновь нахлынули, перенося назад, в полумрак лаборатории, к парящей в воздухе голограмме фуллерена, к призрачному прообразу молекулярных машин, которые мы называли "скорлупками". Они должны были стать нашими детьми, тем, что переживёт нас на столетия.

Мы смотрели, на индикаторы наноассемблера и напоминали себе чету Кюри, любующуюся свечением радия. В ту ночь мы были счастливы настолько, насколько могут быть счастливы два человеческих существа.

А потом я испугался. Судьба вложила в мою руку оружие Судного Дня, заряженное и готовое к использованию: "скорлупки" размножались экспоненциально, с течениями воды и воздуха их разносило по всему земному шару. Они проникали в кровь, в оптоволоконные линии, в газонаполненные кабели секретных коммуникаций... Складываясь в локальные кластеры, они вскрывали шифры, искали для себя новые источники энергии, совершенствовали свой код.

Я испугался ответственности и сбежал. Заблокировал интерфейс случайным паролем, уничтожил наноассемблерные прототипы и сбежал. Сперва - в Прагу, потом - в Белосток... Но однажды я посмотрел на небо, увидел, как облака над городом сплетаются в фуллереновый купол и понял, что Мэри всё же смогла вскрыть мои коды...

Будучи не в силах изменить меня, она изменила весь мир. Послушные её воле машины перекроили города и страны, смешали и вновь разъединили народы, переписали историю. Грандиозная месть превратила планету в подобие осиной фабрики, предназначенной для одного лишь меня.

Мои поиски длились десять долгих лет. Я подверг себя бесчисленным лишениям ради одного мига, когда я смогу посмотреть Мэри в глаза и спустить курок. И вот этот миг настал. Я поднял свой дерринджер и потянул спусковую скобу...

...а потом пистолет превратился в рой чёрных бабочек. Бабочки заключили голову Мэри в мерцающий нимб.

--Так просто,-- улыбнулась она,-- Если бы меня было так просто убить, это бы сделали и без тебя. Но все, кто пытался это сделать - а это были и военные, и фанатики и даже наши бывшие коллеги - мертвы. А я правлю этим миром.

--И ты взяла на себя обязанности Господа?

--Временно, мой милый Виктор,-- я вдруг понял, что не могу сдвинуться с места,-- как только он возжелает доказать своё существование я немедленно сложу с себя полномочия и передам ему управляющие коды. А ты стал религиозным.

--В твоём мире все религиозны, и все изъясняются этим дурацким высоким штилем.

--О да... И ещё они используют паровые машины и винтовки девятнадцатого века и самые совершенные антибиотики, которые только смогло изобрести человечество. Их не смущают лазеры в проигрывателях грампластинок, но они даже не помышляют об использовании атомной энергии...

--До сих пор не понимаю, как ты смогла свести всё это в одно целое?

--За три тысячи лет я перепробовала около сотни возможных вариантов. Тот, в котором живёшь ты - самый стабильный. И мне он нравится. В этом мире есть место доблести. Человек - покоритель, готовый заплатить собственной жизнью за свои достижения, а не пользователь, нажимающий кнопки на пульте.

--Три тысячи... А я...

--А ты всё это время был, как бы выразится поточнее... приостановлен. Сначала я просто замедлила твой метаболизм и отключила сознание, но спустя некоторое время нашлись более совершенные способы сохранить человеческое существо. Мы с тобой - первые бессмертные существа, наделённые разумом, любимый. Я подарила тебе бессмертие. Какая женщина в этом мире сможет преподнести тебе такой дар?

--Я не просил этого.

--На то и дар, чтобы его не просить. Да, в твою брачную ночь я была рядом. Эта женщина, Элизабет, что в ней есть такого чего нет у меня? Чем я должна стать, чтобы быть твоей?

--Я всё равно к тебе не вернуть - делай что хочешь. Можешь убить меня.

--Могу. Всегда могла, но я тебя люблю. И всегда любила. Я хочу, чтобы ты знал это. А теперь, иди.

--Ты отпускаешь меня?

--Да. Ты выйдешь наружу, но там никого не будет. Ни единого человека во всём огромном мире. Никого. Одно бесконечное безмолвие. Ты можешь скитаться тысячелетиями - я буду ждать. Я всегда буду тебя ждать. И рано или поздно ты вернёшься ко мне.

Ненависть и боль переполняли меня, я был готов голыми руками задушить Мэри, но разделявшее нас пространство было для меня непреодолимым. И я побрёл прочь, не разбирая дороги, не видя ничего вокруг и я шёл так, пока не осознал, чего я действительно хочу.

Я буду идти на север пока не достигну тех мест, где уже нет северного направления. Там я воздвигну себе погребальный костёр и обращу своё тело в пепел. И уже никто и никогда сможет решить за меня, что мне делать.

Меня страшило лишь то, что и это моё решение могло быть частью замысла Мэри.