Читаем Бедлам как Вифлеем. Беседы любителей русского слова полностью

Долгие о грусти ступаем стрелой. Желудеют по канаусовым яблоням, в пепел оливковых запятых, узкие совы. Черным об опочивших поцелуях медом пуст осьмигранник и коричневыми газетные астры. Но тихие. Ах, милый поэт, здесь любятся не безвременьем, а к развеянным облакам. Это правда: я уже сказал. И еще более долгие, оцепленные былым, гиацинтофоры декабря.

Гаспаров пишет, что этот текст похож на картины аналитического кубизма, выхватывавшего из изображаемых гитар, газет и бутылок отдельные детали, связанные самым произвольным образом. Вот так же Лившиц разрушает словосочетания, порядок грамматического согласования слов. «Люди в пейзаже» сразу же завоевали скандальный успех, над Лившицем всячески измывались газетчики. Вот что, например, написал самый культурный из них – Корней Чуковский:

Напрасно насилует себя эстет и тайный парнасец г. Бенедикт Лившиц, совершенно случайно примкнувший к этой группе. Шел бы к г. Гумилеву! На что же ему, трудолюбцу, «принцип разрушенной конструкции»! Опьянение отличная вещь, но трезвый, притворившийся пьяным, оскорбляет и Аполлона и Бахуса.

В самом деле, Лившицу к лицу куда более внятные тексты, при этом, правда, наполненные по-мандельштамовски архаичной лексикой.

Из двух цветочных половинЯ выбрал царствие пчелиной,И – как Адам в кругу – одинЗамкнут созревшею долиной.О, полурай, где нежный шагЕще не источает ковы,Где ангелоподобный врагХранит мой облик лепестковый!Слегка согбенное дитя,Приникшее к благоуханнымОградам, падай, очертяЧело мое венком медвяным!

И. Т.: Если это и футуризм, то скорее эго-, а не кубофутуризм, Северянин скорее, а не Хлебников.

Б. П.: Да, преклонение Лившица перед Хлебниковым осталось чисто вербальным. Но, как показывает Гаспаров, настоящая задача у Лившица была – из стихийности футуристов сделать авангард наподобие западного, в данном случае французского. А для этого надо в свою очередь к высокой культуре привить дичок стихии. В принципе задание было правильным и вполне осуществимым. Но самому Лившицу это не удалось, – удалось Маяковскому. Раннему, конечно, досоветскому.

И. Т.: В мемуарах «Полутораглазый стрелец» Лившиц очень тепло пишет о Маяковском.

Б. П.: Я бы сказал даже не тепло, а благоговейно. Причем, было это в 1933 году, когда Маяковского еще не начали канонизировать.

В общем, повторим, футуриста из Лившица не вышло и выйти не могло, что понимал еще в 1912 году Корней Чуковский. Но из него вышел некий вариант Мандельштама. Зрелый Лившиц – это Мандельштам эпохи «Камня». Даже и тематически. Темой Лившица стало уже не примирение стихии и культуры в некоем эстетическом синтезе, а их извечное противоборство. Символом и живым примером такого противостояния был Петербург. И Бенедикт Лившиц стал певцом Петербурга.

И. Т.: Да, у него есть большой цикл о петербургских памятниках, памятных местах, всем известных культурных достопримечательностях – прямо по списку: Дворцовая площадь, Летний сад, Новая Голландия, Марсово поле, Исаакиевский собор, Казанский собор… Всего двенадцать текстов.

Б. П.: Есть и Адмиралтейство. Как и у Мандельштама в «Камне». А вот давайте, Иван Никитич, в заключение прочтем оба Адмиралтейства – Мандельштама и Лившица. Я читаю Лившица:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Утро магов
Утро магов

«Утро магов»… Кто же не слышал этих «магических слов»?! Эта удивительная книга известна давно, давно ожидаема. И вот наконец она перед вами.45 лет назад, в 1963 году, была впервые издана книга Луи Повеля и Жака Бержье "Утро магов", которая породила целый жанр литературы о магических тайнах Третьего рейха. Это была далеко не первая и не последняя попытка познакомить публику с теорией заговора, которая увенчалась коммерческим успехом. Конспирология уже давно пользуется большим спросом на рынке, поскольку миллионы людей уверены в том, что их кто-то все время водит за нос, и готовы платить тем, кто назовет виновников всех бед. Древние цивилизации и реалии XX века. Черный Орден СС и розенкрейцеры, горы Тибета и джунгли Америки, гениальные прозрения и фантастические мистификации, алхимия, бессмертие и перспективы человечества. Великие Посвященные и Антлантида, — со всем этим вы встретитесь, открыв книгу. А открыв, уверяем, не сможете оторваться, ведь там везде: тайны, тайны, тайны…Не будет преувеличением сказать, что «Утро магов» выдержала самое главное испытание — испытание временем. В своем жанре это — уже классика, так же, как и классическим стал подход авторов: видение Мира, этого нашего мира, — через удивительное, сквозь призму «фантастического реализма». И кто знает, что сможете увидеть вы…«Мы старались открыть читателю как можно больше дверей, и, т. к. большая их часть открывается вовнутрь, мы просто отошли в сторону, чтобы дать ему пройти»…

Жак Бержье , ЖАК БЕРЖЬЕ , Луи Повель , ЛУИ ПОВЕЛЬ

Публицистика / Философия / Образование и наука