Он - концентрация идеи Русского Поэта в Изгнании, потому что, я надеюсь, все уже поняли, что талантливейший Бродский, который имел несчастье родится Русским Евреем и ненавидел обе эти свои ипостаси, страдал от них как страдает человек от врожденного сифилиса и проказы, мечтал быть каким-нибудь англичанином в Венеции или итальянцем на Портобелло - Роуд, но писал по-русски, понимая, что иного языка все же Господь ему не даровал - этот Одинокий Рыжий Волк - имеет отношение к Русской Идее только в воспаленном мозгу мальчиков-поэтов и экзальтированных Бедных девушек, а на деле - ни малейшего. Он - настоящий Апатрид Времени и Пространства, ибо никогда не согласился ни с пространством, ни со временем, дарованным ему. Увы, пространство и время - врожденные болезни, их не поменяешь простым географическим перемещением. Вот и лежит теперь на венецианском погосте, как хуев Казанова; а Казанова -лег в немецкую жесткую землю и непонятно какому святому молиться, чтоб помягче им постелили Чужбину ? На каком языке?... Эта история - слишком грустна для моей веселой книги...
"ОЙ, НЕ ХОЧУ ПРО ТО, А ТО Я ВЫТЬ ПОЙДУ!.."
А Кузьма - вот он жив-здоров, лежит себе на диване и управляет процессом.
Тяжело приходится поэту, которого он не принял. Куда не принял? Непонятно куда... да попросту в розовое брюхо свое бездонное! Все мы там побывали и вышли оттуда, как Иона из чрева китова - ПОЭТАМИ.
Стало быть Кузьма - антисемит - Лицо российской национальности - четыре четверти - еврей, цыган, поляк и РУССКИЙ, (какие этнические подробности скрываются под этим словом - в наше время, уже никому не понятно. Блоку было ясно, что скифы, а сейчас кому что ясно? Татары? Варяги? Чудь белоглазая? Или еврей, цыган, поляк и русский... читай сначала!). Одним словом антисемит Кузьма. А поэт у нас на русском НЬю-Йорке - он, выходит, сплошь еврей.
И вот сидим мы, как положено евреям, в ресторане "Ершалаим" и решаем, который поэт лучше.
Тут я и говорю, что мой жилец Сашка Коган - вот уж поэт так поэт! И чудные стихи привожу для примера:
Какую я вчера лису
Поймал за волосы в лесу!
Это - эротическое, а есть и гражданское:
Воробей - некрупное двуногое
Но таким его задумал Бог,
Вероятно - также и убогое,
По причине слишком тонких ног...
Как все просто и понятно. И видно, что поэт хороший. А они мне в ответ:
Мандельсман, Мандельсман! Гений! Гений!
Особенно дамы-критикессы. А что Мандельсман?
...Тук-тук-тук, молоток-молоточек,
чья-то белая держит платок,
кровь из трех кровоточащих точек
размотает Его, как моток,
тук-тук-тук входит нехотя в мякоть,
в брус зато хорошо, с вкуснотой,
мухе мухать, собаке собакать,
высоте восставать высотой,
чей-то профиль горит в капюшоне,
под ребром, чуть колеблясь, копье
застывает в заколотом стоне,
и чернеет на бедрах тряпье...
И, главное справку, сволочь имеет. От САМОГО...
А мне про воробья больше нравится! Про молоточек - тоже нравится. И оба - грустные.
Вообще в этих двух стихотворениях - больше общего, чем кажется на первый взгляд. Это все - гуманизм, иудо-христианские ценности... Воробей, Ершалаим...
Могутинские стихи - другие. Там - язычество. Ну и что. Язычеству тоже есть место в этом божьем мире. И особенно в моей любимой Русской Идее.
Тук-тук-тук
Молоток-молоточек,
Чья то белая держит платочек...
Я иногда переделываю стихи, которые мне нравятся. Просто для себя. Как будто это - народные песни. Платочек, который синенький, скромный...
Но это я сейчас сижу за столом и пишу книгу - хорошая, скромная, как платочек, а в тот день в ресторане "Ершалаим", вот ЧТО я сказала:
- Вы как завидите красавца - вот такого полу-оперного с растрепанной бородой и в седых локонах - у вас делается мокро в трусах и начинается крик "Гений!",
а когда делается мокро в трусах, при виде Русского поэта - не надо "гений!" кричать, а надо оглядеться в поисках ближайших кустов, потом тащить Русского поэта в ближайшие кусты, а после употребления - выкидывать, как использованный презик. Русский поэт - предмет одноразового пользованья денег у него ни хуя, самомнения -до хуя, а к любви он неспособен по причине нарцисизма в клинической форме и вся суть русского поэта сводиться к простой формуле :
"...Шел по лесу старый дед
Делал сам себе минет
Возле кажного куста
Хуй влагал в свои уста..."
И наши - женские уста, им требуются только потому что хуй - короток самому не дотянуться!
Вот такие добрые слова сказала я - Наша Ахматова, про Русского поэта. Да и Бедных девушек не пожалела, потому как Дамы-Критикессы - это ж одно название для солидности, а суть - все те же Бедные девушки.
А уж никакой злости у меня внутри к этому времени не было - все отмолила, стоя под Красным трамваем, осталось одно хулиганство - Мелкий бес в чистом виде. С Бруком Володей - я уж тогда помирилась, а с Мандельсманом еще в ссоре была. Вот и высказалась.
Обидела Русского поэта, а главное Бедных девушек - нежных голубок. Конешно Бог, посмотрев на это, решил, призвать меня к порядку. Он подумал:
- Я тебя конешно люблю, но ты - редкая сука, Джульетта. Ладно - будет тебе Старый дед...