Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин

Не помню ее имени. Она тоже была психолог или психиатр. Писала докторскую и в "Пандоре" собирала материал. Тоже довольно некрасивая - такой английский тип - почти совсем без носа. Ее главное блюдо было "секретарша-злодейка". Она работала в английских бизнес костюмах, постепенно разоблачаясь до лифчика. Вся садо-маза заключалась в том, что ЭТУ секретаршу как раз ни за что нельзя было трахнуть. Еще у профессорши был какой-то особый разговорный талант, который я не могла оценить в силу плохого английского.

РОЗАЛИ.

Это - грустная история. Розали для секс бизнеса - старуха. Она профессиональная доминиктриса, стоявшая у истоков садо-мазы, но за столько лет богатства и славы не нажила, и на пенсию не вышла. Внешне, она даже в свои, не слишком хорошие пятьдесят - была одной из самых прелестных женщин, которых мне доводилось видеть, но дела ее шли из рук вон плохо. Помню, как она шепчет Наташе:

- Умоляю, сделай мне сегодня хоть одну сессию, иначе меня выгонят с квартиры. Хоть одну!

Добрая Наташа начинала уговаривать клиента, объяснять, что Розали хоть и в возрасте, но зато опытнейшая, можно сказать ветеран и т.д., но чаще всего, клиент все это выслушивал, а потом твердым пальчиком тыкал в молодую гарлемскую испанку. Иногда ее все же брали пожилые люди.

Однажды Розали вызвала меня делать "золотой душ" одному своему постоянному клиенту - красивому старику, похожему на Жана Маре. При этом он был не пидар - "Пандора" - заведение для натуралов, а у пидаров - свои места.

Если клиент заказывает "золотой" или "коричневый душ", а сама садистка не может добыть из своих недр ничего "коричневого" или "золотого", то вызывают другую девушку, которая в данный момент на это способна. С "коричневым душем" - вообще большие проблемы - иногда никто не может! В общем, - тут уж нужны были специальные мастера, и мне - стажерке этого никогда не поручали. А на "золотой душ" - вызвали.

И вот я прихожу - в рабочей одежде - в сапогах на огромной платформе, чулках в сетку, мини-платье из черного пластика и пластиковой красной куртке, вижу на полу лежит старик - одетый в балетную пачку, в белокурый парик - этакая воздушная барышня в морщинах!

Розали говорит необходимый примитивный текст, ( она не обладала особыми разговорными талантами

Мери, ты плохая девочка, сколько раз я тебе говорила, что нельзя трогать свою пусси - когда лежишь вечером в кроватке. Признайся, ты опять делала ЭТО? Все, терпение мое лопнуло, и ты будешь наказана. Вот моя дочка Бетси - она хорошая девочка и никогда не трогает свою пусси, я велела ей тебя наказать. Сейчас она пописает тебе на голову.

Я становлюсь над бедным Жаном Маре, трусов на мне естественно нету, и прямо ему на голову льется "золотой душ".

А я впервые за все время в "Пандоре" думаю:

Еб твою мать, за каким хером я здесь нахожусь и всей этой хуйней занимаюсь? Нельзя ли мне отсюда как-нибудь исчезнуть?

К этому времени я уже около трех месяцев была там, но такая печальная мысль посетила меня впервые - до этого все было любопытно и интересно.

Вероятно, это был вопль в небеса - конешно неподходящая для небес форма, но там иногда и такую принимают - ровно через неделю меня оттуда и уволили. Но к этой истории мы еще вернемся. А пока - продолжаю описание работниц.

ДАЙАН.

Она была настоящая садистка. Кажется, ее изнасиловал в детстве собственный папаша - обычная история для американской "белой швали". В садистки Дайан подалась из ненависти к мужчинам и кастрировала собственного мужа. Правд, с полного его согласия - он был тоже настоящая жертва-раб.

Дайан - очень застенчивая, хорошенькая блондиночка, не похожая на Эдну - Эдна - жестковатая "пэтэушница", а Дайан, несмотря на простое происхождение - нежная голубка с виду. При этом натуральная садистка внутри - на этом несоответствии, она и выстраивала свой успех. При этом она не была ни артистичной, ни особо сексуальной - просто, замученное тяжелым детством, ебанько.

ДЖОВАННА.

Это было чудо, с бархатными глазами и сладким подбородочком. Итальянка лет тридцати пяти. Детская писательница, подавшаяся в садо-мазу от комплексов и бедности. Ее сексуальный опыт до "Пандоры" был, вероятно, невелик. Однажды она мне доверительно сказала:

Ты знаешь, Джулия, я тут многое узнала о мужчинах, например, что у них жопа - тоже чувствительная.

Джованна была инфантильная романтическая особа, и все время сочиняла сказки про какую-то обезьянку, которая научилась завязывать ботинки. Она искала художника и я попыталась свести ее с одной питерской барышней воспитанницей Толи Белкина, которая тоже мечтала создать детскую книжку и ей как раз писателя не хватало, но ничего из их встречи не вышло.

Быть может бедная Джованна была в писательстве не более талантлива и успешна, чем в садо-мазе, а в садо-мазе она была полная двоешница, ну может чуть лучше меня, ( я то наверное была коловичка), ее все время увольняли, но потом из жалости брали назад. Как она работала садисткой, я себе даже представить не могу - над ней все время все издевались - и клиенты, и товарки, особенно - сестры-испанки.

СЕСТРЫ - ИСПАНКИ.