Бедная Лиза

Загорский кивнул: в этом не может быть никаких сомнений, после чего обратился к кубинцу.

– Прошу вас, Виктор, на время прекратить экзекуцию, поскольку разговор с нашим гостеприимным хозяином еще не закончен.

Кубинец ослабил хватку и с явной неохотой выпустил врага из рук.

– Как вы уже, наверное, поняли, наш дорогой сеньор Герреро не настроен шутить, – действительный статский советник говорил чрезвычайно весомо и глядел на лицо Вальенте, не отрывая взгляда. – Единственный способ избежать мучительной смерти – ответить на наши вопросы. Вы готовы?

Вальенте лишь молча кивнул, судорожно растирая шею: да, он готов.

– Прекрасно. Где сейчас находится «Джоконда»?

Этого сеньор Алехандро не знал. Однако он знал, кто именно похитил картину.

– Это был Ларусс? – молчавший до того момента Ганцзалин неожиданно вступил в разговор.

Вальенте покачал головой: нет-нет, Ларусс только продавал копии «Джоконды». А украл картину некий Винченцо Перуджа.

– Что за Перуджа? – нахмурился Нестор Васильевич.

– Итальянец, художник-декоратор. Его бригада делала по заказу Лувра защитные короба для картин. Я предложил ему сделку: он крадет «Джоконду» и получает за это сто тысяч франков.

– И?

– И он украл.

– Что было дальше?

Оказалось, дальше не было ничего. Перуджа украл картину, но на связь с Вальенте так и не вышел. Впрочем, Вальенте это вполне устраивало: он не собирался возиться с оригиналом, он хотел продавать копии.

– Что-то похожее мы и предполагали, – сказал действительный статский советник Ганцзалину. – Хотя все равно звучит несколько странно. Одно дело копии, и совсем другое – оригинал.

На губах Вальенте загуляла снисходительная улыбка.

– Вот именно, – сказал он. – Если вы дадите себе труд немного подумать, вы поймете, что копии – гораздо лучше оригинала. Во-первых, копий можно продать несколько штук и тем самым выручить больше денег. Во-вторых, тот, кто продает копии, не обязательно украл оригинал, он просто пользуется случаем. Таким образом, самое большее, чем он рискует – обвинение в мелком мошенничестве. Но и его можно снять. Всегда можно сказать, что я продавал копии, не скрывая, что это копии.

– А покупатель? – поднял брови Загорский. – Он-то скажет, что ему был продан оригинал.

– Никогда он этого не скажет, – засмеялся Вальенте. – Потому что скупка краденого – дело уголовно наказуемое. А, значит, если дойдет до допроса в полиции, покупатель тоже скажет, что приобрел копию. Просто очень хорошую, которую не отличить от оригинала. Так что, в сущности, оригинал «Джоконды» только мешал моему предприятию. Я даже подумывал уничтожить его, когда Перуджа, наконец, доставит мне картину.

– Звучит убедительно, – кивнул Загорский. – Хотя, вероятно, вы говорите не все… А вам не показалось странным, что Перуджа, человек, судя по всему, бедный, так и не явился за своим вознаграждением. Все-таки сто тысяч франков…

Вальенте пожал плечами.

– Это, конечно, странно, но чего только в жизни не бывает. Я пытался найти его, но он съехал с квартиры и больше не появлялся. Я, признаюсь, не слишком интересовался его судьбой, как говорится, мавр сделал свое дело, мавр может уйти. В конце концов, этот дурак Перуджа мог просто умереть.

– Может быть, так оно и было на самом деле, – задумчиво приговорил Загорский. – Иначе, конечно, трудно объяснить его поведение. Хотя, возможно, мы имеем дело с очередным маниаком. Впрочем, неважно, все это мы выясним довольно скоро. Что ж, господин Вальенте, или как вас там на самом деле, благодарю за любезно предоставленные вами сведения, а засим позвольте откланяться…

Сеньор Алехандро полиловел, со страхом глядя на Виктора, который недвижно стоял за спиной Загорского, скрестив на груди мощные руки.

– Погодите, – залепетал он, – постойте! Как это – откланяться? Вы меня оставляете один на один с этим безумцем? Он же убьет меня, непременно убьет!

Загорский развел руками: что тут скажешь, жизнь полна превратностей, но надо надеться на лучшее…

– Какая, к чертовой матери, надежда! – Вальенте трясло, он подвизгивал от страха. – Вы же обещали, вы обещали, что отпустите меня, если я отвечу на ваши вопросы… А теперь вы бросаете меня на произвол судьбы!

– Я говорил – если вы ответите на наши вопросы, – уточнил Загорский. – На мои вопросы вы и в самом деле ответили, но к вам есть вопросы у этого молодого человека. Я уверен, если вы будете с ним так же откровенны, как со мной, он не сделает вам ничего плохого.

– Но он одержимый, он думает, что это я убил его брата…

– А разве это были не вы?

– Нет, конечно… Это была охрана, а я ни сном, ни духом, я и вовсе спал! – никогда, наверное, за всю свою жизнь сеньор Алехандро не волновался так ужасно, так непереносимо.

– Ну, вот, – кивнул действительный статский. – Следовательно, одним обвинением меньше. Поговорите с ним, ничего не утаивая, и Бог не даст вас в обиду. Засим позвольте откланяться.

С этими словами Загорский повернулся спиной к хозяину дома и оказался лицом к лицу с Виктором.