Бедная невеста

Но такое отношение к комедии разделяли не все. Резко отрицательный отзыв содержался в письме актера и драматурга Д. Т. Ленского к А. Ф. Кони: «Дня три назад я прочел ее <„Бедную невесту“> и, признаюсь: чуть-чуть мне дурно не сделалось! Что за люди! что за язык!.. Разве только в кабаках, да неблагопристойных домах, так говорят и действуют!.. <…> Тьфу! Какая гадость! Другие, может быть, скажут мне: „Да разве в натуре этого не бывает?“ Мало ли что мы видим в натуре; нельзя однако же все это на театре представлять: сцена ведь не площадной рынок, или не задний двор, где и навоз валят и помои выливают… Ох уж эти юные гении, карикатурные подражатели великого мастера Гоголя!».

Даже те литераторы, которые высоко ценили талант Островского, к «Бедной невесте» отнеслись критически. Так, В. П. Боткин писал 27 февраля 1852 г., что, хотя «комедия Островского в настоящую минуту есть самое замечательное литературное произведение», все же он считает, что «на всей комедии лежит какой-то холодный и сухой колорит и, несмотря на дагерротипную меткость и верность языка, постоянно чувствуется бедность фантазии. Для меня — это произведение большого, почтенного труда, а не творчества <…> Если во всем этом иметь в виду только намерение автора, то надобно сказать, что пьеса очень умно задумана и могла бы быть трогательна. Я вижу эти намерения (вся пьеса сшита ими, как белыми нитками) и почтительно и с уважением кланяюсь автору, — но увы! для комедии — одни прекрасные намерения мало имеют цены, — ведь и l'enfer est pavé de bonnes intentions [11]».

Отзыв Боткина был известен в кругу «Современника», и Тургенев одобрительно отнесся к нему. К тому времени он уже не только прочел пьесу, но даже написал о ней статью «Несколько слов о новой комедии г. Островского „Бедная невеста“», опубликованную в мартовском номере «Современника» за 1852 г. Тургенев писал, что «талант у г. Островского есть, и замечательный», но для того, чтобы оправдать надежды, рожденные первой большой пьесой его — «Своими людьми», автору нужно «отказаться от ложной манеры, которую он себе как бы придал и которой не было заметно в „Своих людях“ <…> Эта ложная манера, — по мнению Тургенева, — состоит в подробном до крайности и утомительном воспроизведении всех частностей и мелочей каждого отдельного характера, в каком-то ложно тонком психологическом анализе, который обыкновенно разрешается тем, что каждое лицо беспрерывно повторяет один и те же слова, в которых, по мнению автора, и выражается его особенность». Но «такого рода мелочная разработка характера неистинна, — художественно неистинна, при всей своей внешней вероятности <…> Притом эта мелочная копотливая манера неуместна особенно в драматическом произведении, где она замедляет и охлаждает ход действия».

Не удовлетворил Тургенева и образ Марьи Андреевны: «…лицо решительно неживое; она вся сочинена <…> Она любит потому, что автору нужно заставить ее полюбить, чтобы на чувстве ее к Меричу завязать интерес пьесы, потом ввести обычную борьбу, которую разрешает, наконец, обычная жертва; но читателю не верится ни в эту любовь, ни в эту борьбу, — в самое существование Марьи Андреевны ему плохо верится; а жертва се не возбуждает в нем ни сожаления, ни ропота». Заканчивая статью, Тургенев явно откликается на цитированное выше письмо Боткина, когда говорит, что «общий колорит» комедии «верен, хотя сух», что «пьеса действительно умно задумана, могла бы быть трогательной, возбуждает уважение к таланту, к уму автора — и только», потому что «внутренняя, драматическая, патетическая сторона „Бедной невесты“ нам кажется вовсе не выдержанною».

Так писал Тургенев в 1852 г., а в 1870 г., готовя издание своих сочинений, он колебался, помещать ли статью в это издание и сделал к ней небольшое примечание: «Моя оценка „Бедной невесты“, одного из лучших произведений нашего знаменитого драматурга, оказывается неверной, хотя некоторые отдельные замечания, быть может, и не лишены справедливости».

Почти одновременно с Тургеневым о «Бедной невесте» отозвался Дудышкин. Кратко изложив содержание комедии, критик приходит к выводу, уже звучавшему в письме Боткина к Тургеневу: комедия «задумана очень хорошо», но «исполнение не отвечает тому, что задумано»; вместе с тем, хотя, по мнению критика, «Бедная невеста» «ни с какой стороны не может подходить к первой комедии» Островского, она — «серьезный плод труда и таланта вместе», и тут же Дудышкин бросает упрек Ап. Григорьеву: «Не видеть в ней таланта так же смешно, как видеть в ней новое и сильное слово».

Ап. Григорьев остался верен себе: если статью о русской литературе 1851 г. он закончил «Бедной невестой», то оценку русской литературы 1852 г. он начал с этой комедии, поскольку, по его мнению, «из литературы 1852 года уцелеет и останется одно только: „Бедная невеста“». Недостаток комедии — «отсутствие экономии в плане, в постройке… Сожми Островский свою драму в более тесные рамы <…> — создание получило бы стройность и цельность».