Бедняга Смоллбон

Нет, на той субботе нужно было сосредоточиться с самого начала. Ведь они же знали, что Смоллбон был в живых до самого того утра. Вместо этого все пытались узнать, где провел он следующую неделю, и никому в голову не пришло…

Но часто ли случается, что простейшая разгадка — и есть верная?

Чего они только не нафантазировали про ключ от ящика! Ведь единственным, кто мог им завладеть простейшим образом, была мисс Корнель. Или вот проблема — как заманить Смоллбона на место в нужное время? Кто мог легче назначить встречу, как не мисс Корнель? Или о том, как письмо, бросающее тень на Боба, попало под стол мисс Корнель? И почему не было найдено раньше нужного момента?

А тот вторник, когда погибла мисс Читтеринг? У мисс Корнель вообще не было алиби. Именно простота её плана и сделала её неуязвимой. Видимо, в тот вечер она вообще не пошла на вокзал Чаринг Кросс. Зачем это ей? С тем же успехом она могла сесть в поезд на Лондон Бридж или Ватерлоо. Был лишь некоторый риск, что среди попутчиков окажется кто-нибудь знакомый. Так что суматоха, вызванная отключением тока, ей пошла на пользу.

Теперь внимание. Это где-нибудь поблизости. Боун вспомнил, как сержант Пламптри описывал свой визит в Севенокс и его слова, что вилла мисс Корнель лежит к северу от города. Нужно будет свернуть налево.

Фары осветили указатель, и сразу вслед за этим Боун заметил полицейского, скрытого в тени живой изгороди.

Боун резко затормозил.

— Простите, я разыскиваю виллу «Ред Рафс». Там живет некая мисс Корнель.

— Пятьсот ярдов дальше и направо, — невозмутимо ответил полицейский.

Боун поблагодарил и уже тронулся с места, когда вдруг сообразил, что должен был бы взять того с собой.

И тут в голову ему пришла другая мысль. Полицейский на его вопрос ответил мгновенно. И не было похоже, чтобы он находился на обычном обходе. Скорее уж он там за кем-то следил.

Вот оно.

Аккуратный палисадник. Низкая подстриженная живая изгородь. Боун заглушил мотор и неслышно проехал последние ярды. Потом вышел и погасил фары.

В стеклах окон по фасаду отражался лунный свет, так что видно не было, есть ли свет за шторами.

«Вряд ли, — решил Боун, — в доме слишком тихо».

Приближаясь по мощеной дорожке к дому, он представлял в душе образ мисс Корнель, выходящей из дверей с улыбкой на губах и тяжелой клюшкой в мускулистой руке.

Лунный свет и фантазия!

И тут двери тихо отворились — но вышел из них инспектор Хейзелридж…

16. Позднее Подведение итогов

I

По совету своих юристов в случае мисс Корнель суд ограничился одним обвинением — в убийстве Маркуса Смоллбона.

По настоятельному совету своих адвокатов мисс Корнель созналась.

Потому после формального слушания судья Арботнот вынес смертный приговор.

А министру внутренних дел доложили, что хотя все известные обстоятельства душевного состояния приговоренной — ее фанатическая привязанность к бывшему работодателю и отсутствие каких-либо корыстных мотивов преступления — недостаточны, чтобы объявить её недееспособной из-за нарушений психики, — тем не менее следует удовлетворить прошение о помиловании. По зрелом размышлении министр внутренних дел изменил приговор на пожизненное заключение.

В тот день, когда это стало известно, состоялся любопытный разговор.

II

— Вы когда-нибудь допускали, что убийства мог совершить сержант Коккерил? — полюбопытствовал Боун.

— Да, в начале он был в числе первых, — согласился Хейзелридж. — А что?

— Теперь это уже вопрос чисто теоретический. Но мотив у него был — очень схожий с мотивом мисс Корнель. Вы знали, что в первую войну он был ординарцем Абеля?

— Да. Мы это выяснили.

— И у него были все возможности.

— Верно. А как вы пришли к выводу, что он не убийца?

— Когда я услышал его пение, — сказал Боун. — Этот человек — художник. Никто, исполняющий Баха, как он, не смог бы удавить человека стальной удавкой. Это сугубо утилитарный способ убийства. Художник бы слишком уважал красоту человеческого горла. Мог в приступе ярости застрелить или проткнуть клинком, или. Ну чего вы смеетесь?

— Продолжайте, продолжайте, — извинился Хейзелридж. — Слушать вас — одно удовольствие. Уверяю, вы прекрасно бы вписались в нашу новую школу. Пикап вечно пересказывает мне их теории. Если следовать им, любое расследование превратилось бы в комбинацию анализа и гипноза.

— Вы смеетесь, — обиженно заметил Боун, — но если думаете, что это ерунда, так что сами вы делали на том концерте? Я вас там видел.

— Если вас так это интересует, — сказал Хейзелридж, — то я делал там то, что давно собирался — выяснял, как сержант Коккерил проводит свои субботние утра.

— Как проводит…

— Да. Вам не показалось странным, что он появляется в конторе в половине десятого — десять, потом на два-три часа исчезает и опять появляется в половине первого? Чем, вы думали, он в это время занят?

— Пожалуй, именно об этом я никогда не задумывался, — признал Боун. Но вижу по вам, что собираетесь сообщить.