Бедный Павел. Часть 2 (СИ)

Мама была мудра и правильно умела разобрать ситуацию. Конечно, Саша некрасив, но я не придал этому значения, понадеявшись на его преданность. А он, как оказалось, бесконечно несчастлив от такого невнимания противоположного пола, его снедает сладострастие. Похоже, что он не в состоянии удержаться от соблазна. И это в лучшем случае! Хотя нет — он не смог бы сознательно участвовать в заговоре, более того, быть его инициатором. Это было бы слишком — сначала обмануть Румянцева, потом Теплова, потом меня, потом мою жену. Это уже попахивает паранойей.

Нет, я просто глупо поступил, приблизив его. Слишком уж легко использовать очевидные проблемы человека, а я их не учёл. Ладно, продолжим наблюдать. Необходимо понять смысл этих действий Прасковьи. Я вернулся в столицу снова спокойным и уверенным в себе человеком. Вида я не показывал, лишь ежедневно получал отчёты Пономарёва, да отложил на время большие совещания.

Глава 16

Через несколько дней Захар принёс мне новую информацию. Прасковья активно строила глазки молодым офицерам моего конвоя, что укрепляло меня в мыслях о её злом умысле. Но это было не всё, на следующий день в обычном пакете переписки с английским посланником, который отправил Безбородко, ушлый Захар обнаружил лишнее.

Пономарёв решил вскрывать всю переписку, проходящую через руки моего секретаря, и нашёл там небольшое письмо, которое оказалось личным посланием моей жены английскому премьер-министру лорду Фредерику Норту. В этой записке Прасковья выражала согласие стать Императрицей России и указывала на свою преданность королю Георгу. Вот так…

Опять заговор. Король Георг не простил нам с мамой отказа и решил сыграть против нас с помощью моей жены. Переписка, судя по всему, уже велась раньше. Только вот как? Безбородко не мог до недавних пор передавать её сообщения, или всё-таки мог? И почему мы не видели даже следов такой переписки в корреспонденции английского посланника, которую мы как бы контролировали?

У нас давно и успешно работал «Чёрный кабинет», с которым сотрудничал Карпов. Кабинет полностью досматривал всю трансграничную почтовую переписку. Шифры, даже самые сложные, быстро нами раскрывались. Как мы пропустили такое?

Надо было найти ответы на эти вопросы, да ещё и выяснить, как именно собираются осуществить переворот наши английские друзья и кто им в этом поможет. Правда, я не собирался на сей раз доводить дело до драматической развязки — слишком уж в прошлом это было чревато последствиями.

Захар начал копать. Вскоре он вычислил, как же моя супруга вступила в контакт с Робертом Ганнингом. Всё оказалось простым до банальности — Прасковья танцевала с ним на балах и приёмах, каждый раз… До эпохи подслушивающих «жучков» было ещё очень далеко, и агенты Тайной экспедиции не обратили внимания на эти контакты — она танцевала много, активно и часто не со мной.

А потом обнаружились и наши «почтальоны». Пристальное выяснение контактов Великой княжны указало на повара, который числился в креатурах приснопамятной Екатерины Романовны Дашковой. Дашкова, не получив ожидаемых ею в результате давнишнего переворота благ, удалилась от двора и находилась длительное время за границей. Вернулась она домой одновременно с прибытием Гессен-Дармштадского семейства и проживала в Санкт-Петербурге. Несколько раз Екатерина Романовна посещала маму, но никаких новых выгод от этого не обрела.

Единственное, что она смогла сделать, так это пристроить на хлебные места нескольких своих слуг, да получить обещание обучения её единственного сына Павла в корпусе по его выбору по достижению необходимого возраста. Так вот, повар-француз, которого Дашкова привезла с собой в Россию, оказалось, неоднократно готовил блюда лично для Прасковьи Фёдоровны и подавал их в частной обстановке. Этот же повар готовил свои кушанья и в доме Екатерины Романовны, коя с завидной регулярностью встречалась с сэром Робертом Ганнингом, официально по вопросам заботы о своём сыне, что обучался в Эдинбурге.

Повар уже месяц как сломал себе ногу, поскользнувшись на льду, и пребывал в одной из городских больниц под присмотром врачей. Видимо, после этого казуса моя супруга нашла новый канал переписки в лице моего же секретаря.

Передача писем в Англию, видимо, осуществлялась посредством нескольких английских торговцев, которые почему-то повадились плавать в Ригу зимой, не опасаясь замерзания Рижского залива, что бывало неоднократно. Они прикатывались с обозами в Петербург где, конечно же, встречались с посланником. Торговля их была вполне успешной, но риски подобного плавания были слишком велики. Эти купцы могли быть курьерами английского двора, и такие предположение следовало проверить.