Бедный Павел. Часть 2

Сработали меры по улучшению жизни, замирению со староверами и, как бы это сказать — образа власти. Наверняка не всё, что спрятались в лесах вышли, но происходящее уже можно было охарактеризовать как тенденцию. Насколько же легче дышать, когда понимаешь, что задумки срабатывают! Да и с деньгами проще становится!

Вот как представлю, что через два года налоги из Москвы пойдут, да переселенцы начнут подушную по́дать платить — эх, заживём! Сейчас уже даже без учёта доходов Императорского приказа бюджет государства вполне сводился, мы, наконец, могли начать наращивать армию, не переживая, что нам опять придётся в пожарном порядке искать средства на затыкание дыр в финансах империи.

Что же, Вяземский получил заслуженную похвалу и ушёл от меня окрылённым. На следующий день с докладом пришёл Олсуфьев, сжимая в руках солидную папку из телячьей кожи с императорским вензелем. Говорил он медленно, делая паузы, как-то хитро на меня поглядывая. После минут пяти его речей я понял, что он пока ничего мне не сказал, просто монотонно несёт какую-то ерунду.

— Адам Васильевич, дорого́й Вы мой! Заканчивайте уж шутки шутить! Тоже мне, нашли кому голову морочить — Наследнику Престола! — я демонстративно подвыл на титуле, Олсуфьев не выдержал и захихикал, сорвавшись. С Олсуфьевым мои отношения были приятельские, я уважал верного сторонника мамы и прекрасного администратора, а он со времён моего детства всегда был рядом с мамой и со мной, как бы по-отечески помогая мне в делах.

Мои дела оказались ещё лучше, я имел уже более трёх миллионов рублей в плюсе. Результаты года оказались настолько хороши, что уже не выдержал и предложил Олсуфьеву вина́ в честь таких успехов. Мы отпраздновали нашу удачу в делах, просидев за разговором и моим любимым неаполитанским до вечера, а на завтра я пригласил с докладами виновников этих достижений, благо в преддверии подведения итогов года они прибыли в Санкт-Петербург.

Нартов, что докладывал первым, показно хмурился, внешне демонстрируя серьёзность и усталость, но изнутри прямо сиял, словно начищенный медный пятак. Ему было чем гордиться — благодаря его активности за два года прибыль от драгоценных металлов выросла почти в полтора раза. Причём это произошло без больших затрат, за счёт снижения себестоимости металлов и роста добычи.

Глава Золотой палаты с увлечением рассказывал мне о единых технологических решениях добычи, устранении нездоровой внутренней конкуренции, о посещении им всех рудников и изучении условий работы, и о закрытии также им нескольких копей, в том числе старейшего Воицкого, о постоянной комиссии по улучшению добычи и выплавки. А главное — о необходимости дальнейшего развития освоения россыпного золота.

Как известно, золото добывается в основном из золотоносных руд, но у нас оно также очень часто встречается в виде золотого песка, который сокрыт среди речных отложений. Этот песок вымывается течением рек из золотых жил, он тяжелее обычного речного, и его залежи собственно и называются россыпями.

Андрей Андреевич, ссылаясь на мнение Ломоносова и всё более загораясь, рассказывал мне об огромных запасах золота именно в россыпях и ошибочности интереса исключительно к его рудным кладовым. Я даже заслушался. Но пора и меру знать, сей соловей мог петь до вечера.

— Андрей Андреевич! Прошу не обижаться, но Вы всё это изложили ещё в своих письменных докладах, и мы с Императрицей с Вами согласились и даже Манифест «О добыче золота подданными нашими» издали. — ласково улыбнулся я ему.

— Виноват, увлёкся, Ваше Высочество! — не смутился Нартов, — Так вот, Манифест ваш, что разрешил всем подданным Империи искать и разрабатывать россыпи, дал нам всего за год двукратный прирост добычи золота! Причём стоимость его для нас ниже, даже чем на Змеиногорском руднике, где оно идёт попутно с серебром, а уж Березовское золото сильно дороже выходит. Мы его просто берём у добытчиков. Четыре скупных избы дали нам столько же золота, сколько все наши рудники!

— А что, Андрей Андреевич, старатели не обижаются, что всё надо в избы сдавать? Не низкую цену-то ставим? Не пойдёт ли золотишко мимо твоей Палаты-то?

— Часть пойдёт, конечно. Но основной поток у нас! Выгодно им мне золото сдавать, оно же у них грязное, его задорого не продашь, да и идти с золотом к большим городам, где его сбыть выгодно можно — страшно. Так что плавка, дорога — надёжнее в скупную избу отнести! Пока только на Урале у нас старатели — людей-то вокруг много, там и избы поставили. Так вот, Ваше Высочество, сразу же тати объявились! Старателей грабят, убивают, на скупную избу в Турьинских рудниках налёт был — заводские отбили. Наместник казаков прислал — ловят татей! Золото под строгой охраной возим! — он говорил и снова распалялся, бегал по кабинету, яростно жестикулировал, иногда почти кричал. Природный артист, очень он хорошо передавал события и чувства.