Бедный Павел. Часть 2

— Степка? Что Вы! Он же дружок мой! Мы же на войне с ним…

— Степан Ваш с Комаровским — два сапога пара! На двоих дело вертели! А то, что Комаровский в делах воровских замечен не был, так то от умений его и ловкости! А Раш — трус и подлец, побоялся, что репутацию свою подпортит…

— Степан, он что? Он…

— Он всё это затеял с Вами. Вы ведь, Иван Борисович, неплохо в документах разбираетесь, недаром же вы казначей полковой, и дела Комаровского непременно бы разглядели. А человек Вы честный и такое бы не скрыли. С Вами же Марков наверняка такие разговоры вёл? Вот! М-да… История достойная Шекспира!

— А как Вы, Василий Мировнович, всё это узнали?

— Ха! Так я же изначально к Вам приехал — посмотреть-поговорить. А здесь такое дело… Я с другой стороны зашёл — к купцам местным, что вам материалы для строительства ставят. Они-то у вас в Выборге не от окольничих идут, а от торговцев здешних — места-то населённые и до столицы рукой пода́ть. Так вот, они когда узнавали, с кем общаются…

— Грязнов! — прервал его Иван, — Он дела только через Комаровского вёл!

— Точно, он! Серебряный пояс Кузьма Грязнов. Вот видите, точно бы Вы все раскрыли, как к отчётам перешли!

— А что же дальше будет?

— Ну, полковнику Рашу уже сейчас приказ доставляют — в Петербург он поедет к генерал-аншефу Вейсману, а оттуда, ну не знаю точно, но думаю гарнизоном командовать в Ирбит, например. А то и в Якутск — Антон Иванович очень не любит трусов и подлецов! Маркова и Комаровского — под арест в городскую тюрьму, будут там ждать, пока нового командира на полк назначат, и трибунал полковой состоится. Грязнов у губернатора уже в ножках валяется, просит не казнить сильно. А Вы, Иван Борисович, со мной поедете в столицу. Только Наследник да Императрица, как Вам ведомо, приговоры полковых трибуналов отменять могут. А потом ко мне пойдёте служить — Вы хоть и слишком людям доверяете, но ум светлый имеете. Глядишь, и дело сие Вам взгляд на жизнь поправит! Но только послезавтра поедем — Вы, с непривычки, после таких возлияний завтра точно весь день болеть будете! Ну, пойдёмте, я Вас к Евдокии Александровне провожу!

⁂ ⁂ ⁂

Вяземский, наконец, пришёл ко мне в хорошем расположении духа.

— И что же случилось, на сей раз, драгоценный Александр Алексеевич? Что так обрадовало Вас, что Вы сменили свою обычную угрюмую мину на выражение неприкрытого удовольствия? Неужели Нартов нашёл на Урале огромное количество золота, и наши проблемы теперь позади? — я ласково подшучивал над своим главным финансистом и незаменимым специалистом.

— Замечу Вам, Павел Петрович — всё значительно лучше! — вот здесь он меня действительно удивил. Я столь удивлённо вздёрнул левую бровь, что князь прямо-таки расцвёл от радости и продолжил, — Пришли последние ведомости по налоговым платежам!

— Что произошло? — мы ничего хорошего не ждали, как минимум ещё лет пять, пока не начнут платить налоги новые поселения в наместничествах.

— Таможенные сборы, Павел Петрович, и купеческий сбор! Почти четыреста тысяч рублей сверх ожидаемого получаем!

Это было приятной неожиданностью. Мы установили небольшую пошлину на вывоз сырьевых товаров, а в особенности пшеницы, за границу, рассчитывая на отложенный эффект. А здесь сразу пошло. Не то чтобы крупные объёмы пошли, но пошли!

А замена подушного налога для купцов купеческим сбором и создание поясных обществ, через которые и определялась сумма платежа, вообще было попыткой просто привести эту систему в порядок. Ранее для всех торговцев устанавливалась единая равная для всех сумма налога, каких-то преимуществ от своего статуса купцы не имели, настоящими правами не обладали — всё это создавалось исключительно для закрепления населения на местах. Люди не видели никакого смысла как-то получать купеческий статус, декларировать свои реальные доходы.

Развитие торговли в стране ранее не входило в сферу интересов правительства, государство-то у нас было дворянское. Именно дворянам должны были доставаться все богатства в стране, поэтому купцы же обязаны были знать своё место и не иметь сколь-нибудь существенных доходов. Их всячески унижали и ограничивали в возможности заработка.

Теперь же мы определили, что только члены поясных обществ могут торговать где-то кроме сезонных ярмарок. Установили привилегии и возможности каждого общества, и главное — впервые наделили купцов правом владения землёй для строительства заводов и фабрик. Четыре пояса теперь определяли права торговли. Обладатели золотых поясов получали возможность внешней торговли, серебряных поясов — внутригосударственной, медных — внутригубернской, а железных — внутриеуздной или разносной торговли.