Бедный Павел (СИ)

— То есть, Вы всё это устроили для меня?

— Для Вас. Я рассчитывал вытащить Вас в бой до зимы и максимально развязать Вам руки, придержав основную армию турок. Но Отто увидел больше возможностей. При этом основную задачу мы выполнили — Вас к решительным действиям подтолкнули и руки Вам развязали, а Вы этим вполне воспользовались.

— М-да… — фельдмаршал встал из кресла и с бокалом в руке и в задумчивости начал прохаживаться по комнате, — Павел Петрович! Вы мне напоминаете Вашего предка — Петра Великого, но только напоминаете…

— Чем это, Петра Александрович?

— Вы смотрите далеко вперёд, туда, куда, кроме Вас, никто не может заглянуть, и идёте к цели, несмотря на трудности и мнение окружающих. Но вот только, в отличие от Вашего предка, вы идёте этой дорогой, сберегая людей и считаясь с потерями и не сваливая проблемы на других. И ещё Вы достаточно откровенны…

— Пётр Александрович, по моему мнению, всяк солдат должен знать свой манёвр. И Вы уже в достаточном звании, чтобы знать и манёвры других, но честно говоря, многие знания — многие печали, и всех манёвров Вам знать не следует. Только то, что касается Вас, но полностью. Вы понимаете меня?

— Хм. Всяк солдат, говорите… Очень интересно — я это запомню.

— Только это?

— Да, нет… Я Вас понял Ваше Императорское Высочество.

— Тогда я ещё попрошу Вас об одной вещи, Пётр Александрович.

— Конечно, Ваше Императорское Высочество.

— Ваше Высокопревосходительство! — улыбнулся я, — Я бы именно просил Вас, чтобы не происходило вокруг Вас, а точнее, чтобы Вам обо всём происходящем не говорили, не предпринимать каких-либо действий, не посоветовавшись лично со мной, именно лично. То есть Вы должны быть уверены, что советуетесь именно со мной. — здесь он перестал ходить по комнате и пристально посмотрел на меня.

— Истинно предок Ваш в Вас воплотился Ваше Императорское Высочество! — голос Румянцева был настолько спокойным и уверенным, что я поверил в его искренность. Он будет следовать моим рекомендациям, во что бы то ни стало.

Румянцев с армией ушли. На время их перехода поток беженцев придержали, чтобы не создавать проблем в снабжении и продвижении войск. А через неделю шлюзы переселения снова приоткрыли. Люди шли и шли. А мы пока ждали, когда же их поток поиссякнет, и мы тоже сможем тронуться в путь.

Глава 13

В августе 1772 прошли до нас дошли сведения о перевороте, который произвёл в Стокгольме король шведский Густав III. Молодой король, серьёзно ограниченный в своей власти шведским парламентом — риксдагом, с помощью армии установил свою абсолютную власть. Такой успех французской дипломатии, а именно она стояла за спиной Густава, был мне на руку, так как вселял уверенность в иностранные дворы в собственном всесилии.

К этому времени поток желающих переехать в православную Россию оскудел, и мы тоже двинулись. Однако, хотя номинально мы должны были следовать в Малороссию, а я так и дальше в Санкт-Петербург, но в реальности конечной точкой нашего пути были Яссы. Волнения уже почти не было — решение было принято, все, кто должен был о нём знать — был уже проинструктирован, и отменить его исполнение было бы слишком сложно.

Яссы формально мы должны были пройти и двигаться дальше, но я решил задержаться. В Петербурге и Европе причины моей задержки не понимали, по крайней мере, публично. А я тянул время, ничего не объясняя — я ждал реакции на первую нашу операцию, осуществляемую Лейбовичем — информационную.

Просидев три недели, я объявил о своём желании жениться на Машке. Мария Маврокордат — звучит! Но всё-таки род у неё княжеский, а не царский, не очень знатный, даже не потомки восточно-римских императоров, а так — торговцы с острова Хиос. Так что это вызвало эффект разорвавшейся бомбы, как же так — такой мезальянс!

Я специально подгадал объявление к очередному посланию Панина, в котором тот меня убеждал в необходимости следовать своим чувствам. Мама, кстати, писала мне, что её-то он убеждал в том, что я веду себя очень странно, порой нелепо и необъяснимо, и произношу речи против неё. В общем, Никита Иванович вёл себя совсем не так, как мне обещал. Интриган однако, но мы, в общем, так его и просчитали.

Прямую переписку с Екатериной я уже не вёл, дабы не ввергнуть Панина в пучину сомнений. Вся переписка шла шифром, через несколько подставных лиц, а доставлялась императрице через Потёмкина. Переписку пришлось вести максимально интенсивно, хорошо, что голубей для посылок было достаточно, а в Яссах армия установила достаточно жёсткие порядки, в таких условиях удавалось скрыть от общественности эту пересылку.

В Европе мы начали операцию информационного прикрытия на две недели раньше — Симон выбросил в массы роман о романтической любви коронованной особы к простолюдинке. Я эту книгу, по старой памяти, ну как же «Всё могут короли!», предложил сочинить в рыцарском стиле про короля Франции Людовика II Заику[111]. Бабахнуло хорошо, роман стал очень популярен, и моя романтическая авантюра попала очень в масть.