Бег кицунэ

– Алис, ты только попробуй это винишко, глоточек сделай, Женя привезла из Германии, на берегу Рейна рос виноград, попробуй. Почувствуй культуру немецкую.

Меня это несколько задело, я всегда знала, что немцы пьют много вин, даже больше, чем пресловутого пива. И Германия у меня ассоциировалась именно с виноградниками долины Рейна. Стало интересно и я сдалась.

– Если только чуть-чуть, попробовать, – сказала я и взяла со стола третий бокал.

– Хаус Клостерберг, – бормотала Женя, – последняя бутылка.

Я сделала глоток. Еще один. И ещё два маленьких. Тонкий вкус, приятный, с легкой кислинкой. Но ничего особенного. Поблагодарив женщин, я схватила телефон и пожелав им доброй ночи, ушла из кухни.

В комнате включила торшер и в мягком, теплом, приглушенном свете прилегла на кровать. Надо было идти набирать ванную, но из-за усталости я решила чуть-чуть отложить это дело и поваляться. В тот момент я жалела, что у меня нет слуги . Нескольких бы мне не помешало. Нажала на кнопку «домой» телефона и он показал время: 23:40. Из кухни доносилась нетрезвая болтовня. Накатила какая-то волна легкости, даже эйфории, ощутив которую, я невольно улыбнулась и подумала, что хотела бы, чтобы рядом со мной сейчас был Максим. Мне нравилось это чувство в моей груди и то, что я скучаю по этому человеку, он незаметно стал важной частью моей жизни. Я представила, как он целует меня в шею и губы, при этом глаза мои сомкнулись. Приму ванну утром, да, точно, и я провалилась в сновидения.

Во сне я чувствовала, как он сильно сжимает мои запястья и снимает с меня одежду, по всему телу пробежали мурашки сладостной неги и я улыбнулась. Мой хороший, мы вместе навсегда. Я твоя. Сжимай мои руки сильнее, да. Не так сильно. Максим. Макс это ты?

Сон испарился. Я слышала голоса тети Светы и её подруги. Мои руки были заведены назад и неприятно сжаты. Не открывая глаз, я дернула руками, но они были крепко зафиксированы. Мне стало страшно, резко открыла глаза и увидела пред собой мою соседку в нижнем белье с какой-то палочкой в руке. К моему ужасу, я была совершено голой привязана к изголовью кровати, а во рту находился кожаный кляп на ремешке. Я попыталась издать хоть какой-то звук о помощи, но вырвалось лишь мычание. Я заплакала. Тетя Женя, стоя лишь в одних трусах, держала мобильник и снимала видео. Её обвисшие большие груди колыхались от злорадного смеха. Подлая соседка прикоснулась к моему животу палочкой и я ощутила щекотку – на конце палки было перо. Она дотрагивалась до меня приговаривая: «Тебе ведь нравится, да, зайка, скажи, что да, кивни». Я дернулась и ударила ногой, угодив ей в бок. Толстая тетя Женя ухватила меня за ступни и прижала к кровати. Она была сильнее меня, и я тщетно пыталась вырваться.

Тетя Света вела пером все ниже и ниже и я корчилась от мучений. Она прикоснулась ко внутренней стороне моего бедра и сказала: «Зайка, тебе нравится. Я знаю. Всем нравится, ладно, я за «красным огурцом»». И она скрылась, выйдя на кухню. Мерзкая Женя дотронулась до моей груди и с силой сжала её. «Нравится тебе так? Люблю маленькую грудь, так чтобы помещалась в ладонь», – говорила Женя. Я молилась про себя, чтобы это все быстрее кончилось. Я вспомнила уроки ОБЖ в школе, когда учитель говорил, что если обделаться перед насильником, то его желание надругаться над тобой исчезнет. Покрывшись холодным потом, и глубоко и шумно втягивая воздух носом, я услышала крик в прихожей.

Света влетела в спальню, держа в руке какой-то продолговатый предмет телесного цвета, вся бледная и перепуганная.

– Там! Там! Он! – кричала моя сожительница своей подруге.

Донеслись шаги и в спальню ворвался словно зимний ветер мой Максим. С размаху он врезал тете Свете по лицу и та рухнула на пол, выронив «красный огурец». Тетя Женя взвизгнула, когда он ловко завел её руку за спину и пнул её ногой под толстый зад. Не ограничившись прихожей, он пинками вытолкал её на лестницу. Эхом в подъезде отдался её звучный шлепок на пролет.

Вернувшись в спальню, он приступил к перепуганной Светлане. Поднял с пола «красный огурец» и принялся бить им ей по лицу. Она визжала как свинья, которую режут. Я слышала, как они визжат, в гостях у бабушки Снежаны прошлой осенью. Макс схватил тетю Свету за ухо и скрутив его, под мерзкий визг, повел на выход.

– Отпусти, отпусти, – просила она осипшим от страха и боли голосом.

Я услышала глухой пинок и как затем она покатилась и грохнулась на лестничный пролет. Хлопнула входная дверь, заглушив её безумные вопли.

Макс подлетел ко мне и принялся развязывать. Вытащив кляп изо рта, он не глядя на нагое тело, подал мне одежду и отвернулся, чтобы я оделась.

– Как ты узнал об этом? – дрожащим голосом спросила я.

– Я просто почувствовал, что с тобой может случится что-то нехорошее и решил проверить. Предчувствие.

– Дверь была открыта?

– Да.

– Вероятно, я не захлопнула, как пришла. Спасибо тебе большое, – и из глаз моих брызнули слезы обиды. Макс обнял меня и прижал к себе. Я ощутила такое невероятное чувство благодарности и заботы, каких никогда ни к кому не испытывала.