Бег сквозь лабиринт

– Ничего. – Комисаров выдохнул пряный дым и почувствовал лёгкость во всем теле. Затянулся ещё раз, другой и вскоре эльфийская трубка выпала из его рук и была проворно подхвачена Ремаром. Андрей немного осел на стуле, уронив голову на грудь. Элейн поначалу встревожилась и спросила у Ремара, не опасно ли это, на что тот, качая головой, сказал, что до рассвета у них есть время и теперь можно приступать к введению полного курса боевой магии, которая в себя включала и более высшие ступени.

– Нужно было сперва погадать на рунах, – буркнула Элейн, она всегда не любила таких вот экспромтов. – Может стоит это сделать Журслав? Что поделаешь, если я такая…

– Осторожная, – осклабился Ремар, демонстрируя безупречные зубы, как никак, полунк.

– Осторожная, – передразнила она его и высыпала из мешочка, который висел у неё на поясе белоснежные, лёгкие, из кости мамонта пластины с рунами, высеченными на них много сотен лет назад. – Это ещё мне бабуля подарила, – по-детски улыбнулась Элейн.

– Раскидывай, – поторопил Журслав.

Вынув тёмный бархатистый платочек из того же мешочка, Элейн собрала в ладонь руны и, сжав их в кулачке, пробормотала что-то. Руны мягко ударились об стол, задевая друг друга и переворачиваясь. Элейн внимательно рассматривала знаки, читая, что ей скажут древние письмена. Хотелось, чтобы меньше всего оказалось перевёрнутых – значение перевёрнутых рун всегда не отличалось оптимизмом.

Внимательно склонившись над ними, девушка свела брови, полушёпотом читая предсказания, которые всегда сбывалось. Понемногу лицо приобретало таинственность, плавно переходя от одного выражения к другому, в зависимости оттого, что удалось прочесть.

Урус – символ начала нового, перемены к лучшему, он не был перевернут, и Элейн, довольно кивала, глядя на знамение. Анзус символизировал магическую силу и связь с ней, это радовало. Туризас оказался перевернут, обещая конфликт, крайние меры, переезд и вынужденное передвижение, Элейн усмехнулась, руны не умели лгать, всё было именно так. Видя Райдо, Кано и Гебо не перевёрнутыми она понимала, да поистине этому парню сопутствует удача. Однако Йера, Перт, Тейвас и Отила лежали символами вниз. Перед глазами Элей пронеслось многое, что ещё не дано было закрепиться в памяти волшебницы. Она знала, что этот опыт придёт к ней позже, когда она сможет не только предсказывать будущее, но и запоминать всё в малейших деталях. Видения, проносившиеся мимо, не отпечатывались в её сознании, и, собрав руны в мешочек, Элейн утвердительно кивнула.

Журслав приподнял голову Андрея, который безвольно обмяк на стуле и посмотрел в его закрытые глаза. Несколько минут ничего не происходило, но потом, глаза бывшего работника правоохранительных органов распахнулись, не открылись, а именно распахнулись, словно врата. Из них полился свет, то ли зелёный, то ли голубой, чистый и прекрасный.

– Хорошенький экземпляр, – улыбнулся Ремар и толкнул Элейн в бок.

– Не мешай, – буркнула она, с трепетом смотря на то, как учитель открывает, словно древний сосуд магию в душе Комиссарова.

– Я чувствую, – тихо пробормотал Журслав, – она ещё осталась в нём. Это облегчит задачу, – заглянув в глаза Андрею, профессор торопился. Близился рассвет, здесь время для перевоплощения бежит быстро.

Делая пасы руками, он заставлял воздух дрожать и плавиться под пальцами. Из ладоней Журслава вытекали тонкие лучи и точно незримыми нитями оплетали Андрея. Потом волшебство начало таять, словно облака на закате, когда солнце почти скрылось за ними, когда они теряют краски – золотые края и розовые румяна, превращаясь в обычные сизые тучи.

– Люди, называют эти крупинки магии сокрытые в них, интуицией, – усмехнулся Ремар, – знали бы они, в чём дело.

– Перестань, Ремар. – Элейн нежно погладила Андрея по волосам, – это всегда очень болезненно, возрождение к магии, я помню,… словно это было вчера, когда ты обычный человек, и не всегда удаётся научиться справляться с самим собой обретающим новое, пожалуй, самое странное знание среди людей.

– Но в твоём мире ведь то же есть маги, – Журслав удивлённо посмотрел на девушку.

– Да, но не все знают об этом, вот я, например не знала, смотри, он засыпает, – она показала на Андрея, – это значит, что всё хорошо?

– Ага, – кивнул Журслав, – завтра будет немного проще, а пока мы, наверное, пойдём. До завтра, Элейн, тебе тоже необходим отдых.

– Ворромот рофе, – мягко пробормотал Ремар, прижав руку к груди и слегка наклонив голову, – Кирт гиневе е фо гнинром.

– Нэт ои, Ремар, – в ответ поблагодарила его Элейн, – спасибо, Журслав, завтра утром обсудим, наши планы на будущее.

Когда за друзьями закрылась дверь, Элейн почувствовала, как навалилась усталость. Девушка мельком взглянула на старинные часы с маятником. Они громко тикали в тишине, словно желая заставить обратить на себя внимание.

Было около пяти часов утра. Она, потянувшись, зевнула и направилась к столу, за которым, положив голову на сложенные руки, словно школьник за партой, спал Андрей тихо и безмятежно, словно ребёнок.