Бег времени. Тысяча семьсот (СИ)

- Я принес тебе поесть, - он поставил у решетки небольшую корзинку и я, даже не раздумывая над правилами приличия или всякой прочей дребени, бросилась в ее сторону и вытащила оттуда изумительные на вид булочки с сахарной пудрой, которые тут же оказались у меня во рту.

Тот момент, когда я съела все, я даже не успела заметить. Но неожиданно корзинка оказалась пуста.

Теперь мне нещадно хотелось пить. Будто прочитав мои мысли, граф протянул мне стеклянную бутылочку и ухмыльнулся, когда я тут же выпила ее до дна. Позже я уже заметила, что за то время, что я ела, граф уже умудрился усесться на расстеленный на полу плед. И снова начались вопросы. Но теперь ни один из них не был о чем-то постороннем. Он спрашивал все обо мне. Что я люблю, с кем общаюсь, что хотела бы делать в будущем, мой любимый цвет. И если поначалу мне и казалось это странным, но три дня изоляции привели меня в неописуемое состояние. Граф же выводил меня из этой тьмы хоть ненадолго, и я была рада таким разговорам. В конце концов, я даже начала задавать свои вопросы. И он охотно на них отвечал. Наверное, это могло продолжаться вечно.

Но едва я успела понять, что мне хотелось бы и дальше разговаривать с ним, как в коридоре появляется тот самый старик, который засадил меня сюда. Вслед за ним, в совершенно непринужденной походкой, уверенно следовал Он.

Граф Сен-Жермен.

Иллюстрация к главе: http://static.diary.ru/userdir/2/7/0/2/2702624/79086158.png

========== Конец первого дня. Гидеон ==========

Scio me nihil scire.

«Я знаю, что ничего не знаю». Латинское изречение.

Я проснулся от того, что подо мной неожиданно исчезла софа, и я тут же рухнул с пятидесятисантиметровой высоты на пол.

Merde!

От такого резкого пробуждения не сразу вспоминаешь, где ты, что происходит и какой это год.

Оглядевшись, я понял, что уже нахожусь в комнате с хронографом. И это, ни более - ни менее, 2011 год. В хранилище никого не было, но лампочка ярко горела, вызывая резь в глазах.

Итак. Надо собраться мыслями.

Этим утром, после бессонной ночи, когда я узнал из документов Пола, что Гвен грозит опасность. Тогда я решил поговорить с ней, но она убежала в слезах, а потом исчезла в неизвестно где.

От этих воспоминаний, я резко сел и прислонился к холодной стене.

Господи, надеюсь, с ней все хорошо! Она уже вернулась? Здорова?

Я посмотрел на часы: 9 часов вечера. Думаю, ее уже увезли домой. Надеюсь, Фальк не сорвался на нее, как обычно.

Я потер глаза: чувствовал себя разбитым и уставшим, спать хотелось еще больше, не смотря на то, что я благополучно продрых три часа в 48 году. Помню, мне снился дикий сон, почему-то казавшийся страшным, а теперь местами смешным.

Я снова был на суаре в 18 веке, и там были все: мама, брат, Фальк, мистер Джордж, Уитмен, доктор Уайт, леди Ариста и даже тот толстый мужичонка, кричавший фальцетом в рацию. Не было только одного человека – Гвендолин. Я помнил панику и страх, с которыми искал ее в этой душной толпе и все никак не мог найти. Наконец, увидев графа Сен-Жермена, подошел к нему, потому что во сне был уверен, что он знает, где она.

- Здравствуй, мальчик мой, - засмеялся он так весело, будто был пьян. – Ты ищешь Гвендолин?

- Да, я ее потерял и не могу найти.

- Так вот же она! – еще больше развеселился граф и указал на Шарлотту, стоящую рядом с ним, одетую почему-то в костюм для фехтования. Она была, как всегда хороша, и мило улыбалась мне.

- Нет. Это же Шарлотта. А где Гвендолин? Моя Гвендолин, второй путешественник во времени?

- Ну, я говорю тебе, вот Гвендолин. А Шарлотта потерялась! – граф еще сильнее зашелся в смехе и все остальные вместе с ним.

Стало страшно. Меня хотят обмануть! Я начал убегать от графа, пробираясь сквозь толпу, двигался к выходу, к лестнице. И тут у балюстрады стояла она. Увидев меня, Гвен заулыбалась чистой и искренней улыбкой.

- Гвен! Ты где была? Все думают, что ты Шарлотта, а Шарлотта – это ты… Ты странно одета, Гвен. Почему на тебе мужской камзол?

- Знаешь, я тут подумала, что мне нравится здесь. И я остаюсь.

Тут я осознал, что под «здесь» она имеет в виду не просто суаре.

- Как остаешься?

- Ну, знаешь, все же готовили Шарлотту к путешествиям, а меня нет. И я подумала, зачем буду мешать?

- Гвен, а как же я?

- Дама сказала, что хочет остаться. Что здесь не понятного? – вдруг неожиданно из-за ее спины, со шпагой наготове, вышел Ракоци. Я посмотрел вверх лестницы, ведущей в зал, и увидел, что все стоят со шпагами и смотрят на меня. Впереди всех горделиво стоял граф.

Кажется, сейчас будет бой.

Я обернулся, чтобы схватить Гвен и закрыть собой, но увидел лишь как она лежала на полу с бледным лицом и мертвым взглядом. Ракоци убил ее! Тут я зашелся криком. Голова раскалывалась на части. Я попытался подбежать к ее телу, но мне что-то не дало это сделать. Меня засасывала чернота позади меня. Она тянула меня в водоворот страха.

- Она останется здесь! Что здесь непонятного? – произнес свои последние слова граф, и с этой фразой, что все еще звучала у меня в голове, как приказ, я проснулся на полу.